Погода сильно ухудшилась и затрудняла и без того тяжелую дорогу. Нам приходилось пробираться по густой чаще, в обход чтобы не набрести на ублюдков. Кэт совсем выбилась из сил, да и я, честно говоря, тоже. Косой ливень давно перешел в снег с дождем и градом, который больно колотил по открытым частям тела. Запасы кислорода тоже кончились, поэтому ходить в защитном шлеме не было никакого смысла. Заросли были настолько не проходимыми, что иногда приходилось поворачиваться к ним спиной, закрывать руками голову и продираться сквозь них, царапаясь до крови о сучья и ветки. Дополнительный пеленгатор мы так и не выключали, надеясь, что Угрюмый с Тошей все-таки выйдут на связь, но пока он молчал. Его сигнал также мог принять и Блондин. Дополнительно я на всякий случай каждые двадцать минут запрашивал его по рации, но в ответ слышал только монотонное шипение. Пеленгатор конечно хорошо, но у роботов другой способ связи и раз пока пеленгатор молчал, нужно было попробовать связь через Блондина. А вдруг он уже получил сигнал и установил связь с кораблем? А может, его нет, потому что он уже на корабле? Да нет, Угрюмый никогда нас не бросил бы, хотя может они нас искали и не нашли? Тогда почему пеленгатор молчит? Хватит. Стоп. Дурные мысли так и лезли мне в голову, и от них становилось только хуже. Все будет хорошо, мы найдем Блондина, у него будет уже установлена связь с кораблем, и мы покинем этот говеный мирок со всеми его трудностями и проблемами, а если Шрам захочет полететь с нами, его можно будет взять с собой. Он вроде бы не плохой мужик, помогает нам, хоть ради своей выгоды, но какая тут уж разница, главное помогает. Можно хоть целый отряд с собой прихватить жалко, что ли, лишь бы от сюда выбраться. Да я его отлично понимаю, ставя себя на его место. Радиация, мутанты, разруха, жуткие твари, которые так и норовят тебя съесть, а тут такой шанс выпадает, я бы тоже с удовольствием свалил отсюда при первой же возможности. На мой взгляд, здесь ничего предосудительного нет. Я точно не знал, получим мы вообще, когда-нибудь этот чертов сигнал, но попробовать все равно было нужно, да и если с Блондином было все в порядке, на что я очень сильно надеялся, выжить здесь с ним было бы намного проще, потому что нашему новому знакомому я доверял намного меньше чем киборгу. - Тихо. Я что-то слышал, - сбил меня с моих мыслей Шрам. Я присел и насторожился. Мне показалось, что шелест листьев усилился, как будто кто-то скользил сквозь них словно невидимая кошка, также чуть слышно. Через мгновение шелест прекратился. Скорее всего, мне показалось. Я обернулся, и от ужаса у меня перехватило дыхание. Кэт нигде не было. Секунду назад она стояла позади меня, пытаясь заправить назад растрепанные волосы, но сейчас она просто испарилась. - А где девчонка? – Опередил вопросом мое изумление полковник. - Кэт, где ты? Кэт. Катя, - я стал орать как обезумевший, ничего не ответив Шраму на его тупой вопрос. – Это что за хрень такая здесь у вас происходит, куда она подевалась? - Да откуда мне-то знать? Это ты меня потащил за этим вашим Блондином, он мне вообще не нужен. Топали бы себе сейчас по тропинке и топали, там намного спокойнее. Нет, надо было возвращаться в обход, через дебри. Вот тебе и результат. - Я понял, что ты тут не причем, я спросил, куда она могла пропасть, типа может… - Может кто-то или что-то ее утащило? – Не переставая наматывать круги вокруг близ лежащих деревьев, сказал я, как будто надеясь, что Кэт просто решила над нами пошутить и скоро она выскочит из-за большого старого дуба с криком «ага, не нашли!». Шрам перезарядил оружие, с опаской поглядывая на верхушки деревьев. Оббежав около ста метров в радиусе, я понял, что случилось страшное, Кэт пропала. Она не играла с нами, да и какие тут могут быть игрушки в нашем-то положении и Кэт не такого плана человек. Она наоборот очень ответственная и никогда не позволила бы себе такие идиотские забавы, но у меня в голове не укладывалось, кто или что могло утащить живого человека у двоих вооруженных людей без единого звука, без малейшего шороха. Стемнело. Мы решили рассредоточиться и прочесать местность по направлению пути, разойдясь друг от друга на расстояние около тридцати метров. Я понимал, что от такого прочесывания толку как мертвому припарка, но все же это было лучше, чем идти просто рядом. У меня в голове возникали разного рода сомнения в отношении загадочного полковника с его сумасшедшей идеей найти наш корабль и улететь в будущее, как то странно все складывалось. Сначала он завел нас в этот чудовищный особняк, потайные тоннели которого были ему неплохо известны, потом пропал киборг. Теперь вот и Кэт исчезла. Может это все его рук дело? Если так, то мне срочно нужно, что-то предпринять. Но что? Напасть на него сзади и долбануть по голове прикладом. А если он тут не причем? Скорее всего, что так он и было, потому что я сам видел, что в том особняке ему реально угрожала опасность ничуть не меньше чем нам, и потом он все-таки спас меня и Кэт, но какого черта здесь происходит, я понять пока не мог. Мысль остаться вообще одному посреди жуткого чужого леса, отбила у меня желание осуществления своего плана. Сил уже не почти не осталось. Неокостюм сидел неудобно и расхлябанно от долгого в нем пребывания и мне безудержно хотелось как можно скорее снять его, ведь и так я понимал, что получил дозу без защитного шлема, но все же инстинкт самосохранения не давал мне этого сделать. От достаточно большой дозы радиации можно было бы избавиться на корабле в эндогенной камере, если конечно эта доза была не смертельной, но вопрос был не в этом, вопрос был в том, что смогу ли я когда-нибудь в жизни вернуться к привычной мне обстановке. Я не знал этого, и никто в данный момент не мог дать мне вразумительного ответа на этот страшный вопрос, но одно я знал точно, я не должен сдаваться, должен терпеть до конца, каким бы он ни был. Растительность на удивление была не проходимой, почти как в джунглях. Это конечно было странно, учитывая наш климат, но скорее всего объяснением этому тоже была радиация. Стало уже достаточно холодно, и пар изо рта мгновенно таял в тумане, который усиливался на глазах. Так идти дальше было невозможно, по крайней мере, я точно уже не мог выдавливать из себя давно закончившиеся силы. Я не осмеливался предложить привал полковнику, который как ни в чем не бывало, шагал через заросли, так как понимал, что это нужно больше мне чем ему, но он как будто прочитал мои мысли. - Все, притопали. Нам нужно отдохнуть, а то если вдруг не штатная ситуация, то у нас не останется сил, что бы дать отпор. Я с наслаждением плюхнулся на мягкий земляной холмик и прислонился к дереву. Казалось, это было мое излюбленное место отдыха, и я мог сидеть в такой позе целые сутки, даже не шелохнувшись. О каком отпоре он говорил? У меня не было даже сил, чтобы открыть рот и сказать, что от холода я не чувствовал своего носа и ушей. Если честно, то я ловил себя на страшной мысли, что мне было настолько плохо, что потеря всех моих друзей не так уж сильно меня тревожила. Чувства отошли на второй план, пропустив вперед инстинкты. Страх от того, что еще кто-то может на нас напасть пересиливал чувство голода, которое уже давно одолевало меня. Все припасы пришлось бросить в особняке, в тот момент было не до них. Я взглянул на полковника. Он, надвинув капюшон на глаза, прислонил голову к березе, которая была раза в три больше обычной и закимарил. - Давай вернемся в лагерь, - сам не веря в сказанное, повторил я еще раз, - вернемся на базу, а? Полковник открыл глаза и с удивлением посмотрел на меня. - А ты думаешь, я теперь знаю дорогу? Да я бы давно туда отправился, если бы знал куда идти. - Ты не знаешь? Получается, мы заблудились? - Называй это как хочешь, но этих мест я пока не узнаю, хотя знаю почти всю близлежащую местность. – Ответил Шрам, не открывая глаз. - Но мы не можем сидеть здесь долго, мы просто околеем от холода и сами не поймем, как умрем. - Вон видишь там, впереди, - он открыл наконец глаза, и показал рукой в заснеженную чащу. Я, что было сил, пытался разглядеть то, на что показывал мне Шрам, но впереди были только снег слякоть и сильный ветер, не позволяющий широко раскрыть глаза. - Там ничего же нет. - Качели, красные качели, - с трудом повышая голос, сказал полковник. Сначала я подумал, что он не в себе и уже начал бредить, но приподнявшись на одной руке от земли, я увидел что-то не соответствующее окружающей обстановке. Это была горка, детская горка, какие бывают на детских площадках. Может это мираж, подумал я, ведь этого не может быть, если следовать здравому смыслу. Откуда в глухом непроходимом лесу, детская площадка. Возможно, эти сооружения могло занести сюда сильным ураганом, но тогда почему они стоят в правильной последовательности, так как должны стоять качели, горка, карусель и другие детские постройки, находясь на обычной площадке. Я пригляделся и увидел домик из дерева с железной крышей, наверное, это было помещение билетера. Шрам уже поднялся и подошел ко мне, чтобы помочь, потому что я не мог пошевелить ни одной частью тела от дикой усталости, но, все же собравшись с силами я, пересилив боль оперся на руку полковника и, отплевываясь от залетающего в рот и нос снега и мелкого омерзительного града встал на ноги. До домика было не так уж и далеко, но этот путь показался нам вечностью. Погода была очень странная, то вдруг резко холодало, примерно до минус пятнадцати градусов, то вдруг и без того сильнейший ветер переходил в разряд урагана, сопровождаясь непроходимым дождем с мелким градом и температура поднималась до нуля и все это светопреставление происходило в течение двух, трех часов. Наконец подойдя ближе, я уже с облегчением представлял себе, как размещусь в маленьком детском домике в необыкновенной тесноте и холоде, но только одно согревало душу, то, что проклятый снег с дождем перестанут издеваться над нами, но полковник, махая рукой вперед, дал мне понять, что бы я продолжал идти. Я, было, хотел спросить почему, но он опередил меня. - Вон конура сторожа-смотрителя, там и переночуем. Я посмотрел в ту сторону, куда показывал Шрам и в около двухстах метрах вглубь черной непроглядной чащи, действительно сумел разглядеть небольшую сторожку, хотя и немного покосившуюся на правый бок, но выглядящую достаточно крепко и добротно, по крайней мере, намного увереннее, чем детский, почти игрушечный домик. Я было хотел возразить и попытаться убедить полковника, да и себя тоже, что нам и на детской площадке будет совсем не хуже, но здравый смысл все сумел одержать верх над неимоверной усталостью и я медленной побрел за полковником. - Почему я так сильно устал? Со мной такого раньше никогда не было, - спросил я, пытаясь перекричать ветер, уносящий мои слова в противоположенном направлении от адресата. - Потому, что тебя раньше никогда не травили биологическим оружием, - услышал я ответ и как будто протрезвел. - На самом деле с этой моей усталостью внезапно нагрянувшей неизвестно откуда было, что-то не так. Конечно, можно было утомиться от сегодняшнего денька, это точно, но что бы внезапно почувствовать, как подкашиваются ноги, и ты не можешь даже открыть рот от усталости, что бы произнести несколько слов, это действительно вызывало сомнения. И как же я сразу не догадался? Шрам уже ковырялся в замке двери, которая на удивление оказалась, заперта, когда я доковылял до сторожки. - А здесь довольно уютно, - сказал полковник, осторожно проходя внутрь. - Расскажи мне про биологическое оружие. - А что рассказывать, я просто не хотел тебя пугать, думал ты, в панику ударишься, когда мы мимо контейнера проходили, полковник щелкнул тумблером и к моему и тем более к его удивлению свет в каморке зажегся, озаряя скудный интерьер. Полковник, обойдя небольшое помещение, внимательно оглядел его, и направился к выходу, оттолкнув меня с дороги. Он вышел на улицу и задрал голову вверх, как будто пытаясь разглядеть что-то там вдалеке. - Хороший кабель, трехжильный. Как его таким ураганом не оборвало, ума не приложу, - сказал полковник, кивая на толстый провод, тянущийся от сторожки к огромному дереву, а от него, куда-то дальше во тьму. – Теперь мы точно выберемся, - с облегчением сказал он, - мы пойдем по кабелю, куда бы и как бы далеко он не тянулся, он все равно выведет нас к месту подключения, а там уж разберемся. Он закрыл дверь и присел на раскладушку, стоявшую у стены. Внутри было достаточно уютно или мне так казалось по сравнению с улицей. Мы оба огляделись по сторонам и машинально посмотрели друг на друга. Обстановка была хоть и неряшливой но все говорило о том что здесь кто то жил, на самодельном столе, сбитым из различных кусков дерева не одинакового размера, в общем что нашли, из того и сделали, стоял электрический чайник, наполовину наполненный водой. В комнате было только одно маленькое окошко, в которое был виден корабль-карусель, который должен был подниматься вверх медленно, а потом со всего размаху, падать камнем вниз, под визги ошеломленных посетителей, но сейчас он угрюмо стоял посреди леса весь в снегу, покрывавший проржавевшее днище и бока отракциона. На столе стояло несколько алюминиевых чашек и две тарелки с вилками, рядом с которыми, издавая аппетитный запах, была недоеденная банка тушенки, а на подоконнике находилось еще несколько банок консервов и краюшка черного хлеба. Я не удержался и, схватив вилку со стола, принялся, есть тушенку, а Шрам тем временем, ножом отрывал новую банку, по-моему, это были сардины в каком-то соусе или что-то в этом роде, в тот момент это не имело ни какого значения. Электрическая плитка на две конфорки, накаляясь, приятно потрескивала, постепенно распространяя тепло по всему помещению. Я сидел на полу, съежившись по-турецки, и уплетал консервы с черным хлебом, запивая все это чаем. Это было самое прекрасное, то, что случилось со мной за последнее время. Немного придя в себя, я опомнившись стал расспрашивать полковника дальше про биологическое оружие. - Почему ты мне сразу ничего не сказал, там на месте? - А что бы ты сделал, развернулся и пошел бы в другую сторону? - Нет, ну почему ты сразу из крайности в крайность, но я хотя бы должен был знать, на что я иду и чем рискую. - У нас на тот момент не было другого выбора, и я принял решение, а я привык, что приказы не обсуждаются. После этих слов меня всего переполнило желание вскочить и дать полковнику по морде. - Ты это, о каких приказах говоришь? Ты ничего не перепутал? – не унимался я, - командир хренов нашелся. - Мой командир сейчас на орбите, наверное, сотый круг делает, а ты мне здесь точно не указчик. Шрам молчал, глядя в банку с тушенкой не поднимая глас. Так мы просидели около получаса. Первым на примирение пошел я, пытаясь завести разговор заново. - Оно не смертельно? - Кто оно? – По-дурацки переспросил Шрам. - Оружие это биологическое. Контейнер. - Да нет, я думаю. Мы не так уж долго там находились. Я просто вида не подал, что бы ты ничего не заподозрил, но еле на ногах удержался, когда мимо контейнера проходили. Ты на меня не обижайся, но ты сам должен понимать, что мы то здесь и не такого навидались, а вы как будто из курорта к нам заявились, вот я и подумал, что сейчас здесь такая паника начнется когда ты про контейнер узнаешь, а у нас вариантов развития ситуации было не много, нам бы живыми выбраться от этих нелюдей, а там думал и про контейнер тебе все расскажу, вот только подальше отойдем от этого чертового места, сразу и расскажу. Шрам заметно нервничал, и как мне показалось, на этот раз был абсолютно искренен. Долго здесь находиться не имело никакого смысла. Судя по внутренней обстановке, здесь жили вполне обычные люди, конечно в здешнем, теперешнем понимании этого слова, но все же рисковать было нельзя и нужно было как можно скорее отправляться на поиски Кэт. Я не мог просто так бросить ее в беде. А вдруг ей угрожала опасность. Мы тут сидим в тепле, а она, может быть, замерзает от лютого холода. С другой стороны отправляться на поиски ночью было бессмысленно, шанс, что мы ее обнаружим, был равен одному проценту из ста, но все же он был, и я попытался уговорить моего нового друга помочь мне с поисками. - Ты отдохнул? – аккуратно спросил я. - А что есть предложения? Ты вспомнил, где вы оставили корабль? - Да получишь ты этот корабль, не переживай. Давай так договоримся, ты мне помогаешь найти моих друзей, а я в свою очередь обещаю взять тебя с собой. Договорились? - Сейчас я точно никуда не пойду, дай хотя бы часок отдохнуть, да и тебе тоже вздремнуть не мешало бы. – Ответил Шрам, приоткрыв один глаз, от этого его лицо перекосилось в страшной гримасе, и я не решился с ним спорить. Свет выключать не стали на всякий случай. При свете у нас был шанс, что никто из лесных обитателей к нам в гости не заглянет, так как хозяин дома по видимому жил здесь довольно давно и если он до сих пор жив, значит, его никто не трогает. Вот только если он сам вернется, вот тогда, наверное, придется худо, но я об этом старался не думать и как только услышал, как полковник захрапел, то машинально тоже вырубился. Проснулся я от громкого звона железа. Открыв глаза, я увидел, что Шрам уже встал и собирает остатки провизии со стола в мешок. - Выспался? Давай вставай, собирайся. Выходим. - А сколько…, - я, было, хотел спросить, сколько я спал, но краем глаза покосившись на окно, я заметил, что на улице уже начинало светать. Значит, проспал я минимум пару часов. Мы, молча, вышли из домика, и пошли по направлению висящих над нашими головами проводов. Солнечные лучики осторожно пробивали густые облака, и от этого становилось теплее и на душе. Я не знал, сколько нам еще было суждено пройти трудностей и опасностей, но для себя я решил твердо, найти капитана Антонову, во что бы то ни стало, с помощью Шрама или одному. Я просто обязан был сделать это. Даже если ее больше нет в живых, я просто должен был убедиться в этом сам.
