Постепенно, в ее руке начал вырисовываться прямоугольный предмет, и чем отчетливее он проявлялся, тем сильнее тускнели краски вокруг. Вскоре можно было даже различить его цвет. Это была совершенно черная коробочка с маленькой красной кнопочкой в центре. Как только кнопку стало хорошо видно, Кристина нажала ее большим пальцем и сразу же отпустила. Кнопка тут же вернулась в исходное положение. Во рту появился привкус чего-то химического, а по телу разлилось щекотливое тепло. Воздух стал постепенно теплеть, и Кристина начала вновь дышать, засасывая кислород маленькими глотками, сквозь полу закрытые губы. Окружающий мир приобрел свою привычную отчетливость.
Все вернулось на свои места, единственно, что еще напоминало о недавнем кошмаре, так это полное отсутствие чувства времени. Кристина сидела на закрытом унитазе, с опущенным взглядом, и изучала свою ладонь. Нужно было вставать, ведь дверь все еще была не заперта, а ей явно не хотелось, чтобы ее кто-нибудь застал, в таком положении.
Как только она об этом подумала и попыталась собрать имеющиеся силы, чтобы хотя бы, вытянуть руку и защелкнуть щеколду, как с другой стороны дернули за ручку. Дверь открылась. Сил хватило только на то, чтобы поднять голову и поймать взгляд удивленной, от неожиданно увиденной картины, женщины.
Кристина вспомнила, как проходила мимо ее столика, еще тогда поймала себя на мысли о том, какая бы диета подошла этой женщине. Она весила примерно в три раза больше чем Кристина, хотя ростом доходила ей, едва ли до плеч. Волосы она носила коротко подстрижено, и выкрашено в ярко желтый цвет. Судя по одежде и выражению лица, с которым она посмотрела на Кристину, она явно работала где-то на рынке, скорее всего ей принадлежал один из прилавков, где продавалась одежда. После второго оценивающего взгляда, женщина поняла, что перед ней не какая-то наркоманка, вколовшая, только что, очередную дозу, что, глядя на Кристину, в самом деле, можно было подумать, а человек явно из лиги повыше ее. После этого откровения, взгляд сразу же изменился, стал немного заискивающим. В этом плане она была профессионал своего дела: «а кто знает, может чего обломиться».
Наконец осмотрев Кристину с головы до ног и обратно, не оставив не малейшей складки на костюме без внимания, убедившись, что инвестированное время, может вернуться монетой, начала разговор.
- Фу, а я уже подумала, что наркоманы и до этого бара добрались. – Попыталась озабоченно улыбнуться, но получилось весьма отвратительная гримаса. – Вам, наверное, плохо, да? Может, я как-то помочь могу?
От улыбки Кристину, чуть не стошнило, так наигранно была она приделана на пухлом лице. Хотелось лишь ответить: «может, я могу вам помочь». Но грубить не было сил.
- Да нет, все нормально, давление просто упало. У меня бывает иногда.
- Может хоть официанта позвать? – Не хотела оставлять ее в покое, случайная свидетельница.
- Нет, действительно все хорошо, спасибо большое. – Все еще любезно ответила Кристина.
- Ну, смотрите, я тогда пойду, сяду за столик, а если вы через десять минут не выйдете, то зайду еще раз, узнать как у вас дела. Хорошо?
- Да, да. Очень мило с вашей стороны, через десять минут, я буду как огурчик. – Уже сквозь зубы, недовольная тем, что ее запирают в какие-либо временные рамки, проворчала Кристина.
- Ну, хорошо, отдыхайте тогда. Значит десять минут.
Женщина закрыла дверь, и пошла в другую кабинку, было слышно, как она сделала свое дело, потом, не смывая за собой и не моя руки, направилась к входной двери.
- Если, что я помогу вам, через десять минут, не переживайте.
Кристина ничего не ответила, лишь подумала, что после такой помощи, ей, скорее всего, действительно понадобиться помощь, но уже профессионалов.
Кристина точно не знала, сколько она просидела в уборной, но, судя по тому, что назойливая женщина, так и не появилась, десяти минут еще не прошло. Наконец сил хватило на то чтобы встать и дойти до раковины. Глоток холодной воды освежил ее обоженное горло, а то, что она увидела в зеркале, даже приятно удивило. По всей видимости, ее организм начал привыкать к этим приступам, с одной стороны время между ними изрядно сократилось, но с другой, ее лицо, теперь, приобретало свой нормальный цвет, в считанные минуты.
Головная боль окончательно прошла, и Кристина смогла думать еще о чем-то, кроме как о постепенно сдавливающих виски тисках, ей даже стало стыдно перед женщиной: «может она, действительно, просто хотела помочь. Нужно будет извиниться за свой тон».
Вернувшись в кафе, она провела взглядом по всему залу, женщины ни где не было, по всей видимости, та, решила, испарится, от греха подальше, пока еще не стало совсем поздно.
Еще раз, осмотрев весь зал, стало понятно, что она даже ни кого не предупредила, о ее недомогании. «Первое мнение, все-таки, почти всегда самое верное», промелькнуло в голове.
Заказ уже принесли, но дети успели съесть лишь верхушки, щедро положенного мороженого. Судя по всему, Кристина не так уж и долго отсутствовала. Как только она села на свое место, сразу же вспомнилось, зачем она, на самом деле, ходила в туалет, но уйти, только что, вернувшись, ей показалось не очень хорошей идеей.
- Я смотрю, тут на порциях не жалеют. – Улыбнулась Кристина, смотря, как Артур жадно отправлял мороженое, ложкой за ложкой, себе в рот. – Смотри, чтобы плохо потом не было.
- Да, я тоже была приятно удивлена. – Подхватила Оксана, после нескольких секунд тишины и полного отсутствия, какой либо реакции со стороны мальчиков.
Пока не опустели тарелки, ни кто не проронил, ни слова. У Кристины появилась снова легкая головная боль, а Оксана боялась спросить что-нибудь неуместное. Когда все было доедено, у каждого появился незаметный путь к отступлению: в случае если вдруг вырвалось, что-то неприятное, можно было в любой момент собрать вещи и, извинившись, удалиться домой.
- Сегодня ровно два месяца, если я не ошибаюсь. – В пол голоса заговорила Оксана. - Как Артур…, - она посмотрела украдкой на мальчика, тот сидел, откинувшись на спинку стула, и слушал пересказ Павла, какого-то нового фильма, - уже привык?
Кристина смотрела в чашку и изучала остатки кофейной массы, налипшие на стенках.
- Для меня было всегда загадкой, как можно по этой грязи будущее прочитать. Привык? – Задумчиво, проговорила она, как будто не поняла с первого раза значения этого слова. – Не знаю, можно ли вообще к такому привыкнуть. – Она опять погрузилась в свои мысли, но вдруг, неожиданно, даже для себя самой, задала вопрос, которой мучил ее уже несколько лет. – Ты единственная, кто меня, действительно, понимает. Ты ведь теряла его уже один раз, как оно было тогда?
Оксана повернулась к окну, снаружи моросил дождь. Зреющие, на пыльном стекле, капли воды, теряя возможность, сопротивляться законам физики, вычерчивали кривые лабиринты. Она так и заговорила, словно завороженная, не отрывая взгляда от хаотичных ручейков.
- У меня было тогда по-другому. У меня не вырвали его внезапно и безвозвратно. Мысль, что все еще может вернуться на свои места, жила во мне долго. Эта маленькая надежда помогла мне, постепенно перестроиться к наступившей реальности. Тем более у нас в конце нашей совместной жизни, многое шло, не так, как должно было идти. Я, как-то, перестала понимать его…
Она замолчала. Кристина, лишь некоторое время спустя, заметила, что, как и собеседница, загипнотизировано, изучала окно.
- Я никогда не сожалела, что тогда, так все случилось, и даже если бы знала, что мое счастье с ним будет таким коротким, все равно бы поступила так, как поступила. Но я должна минимум извиниться перед тобой. Мне, кажется, ты потеряла его два раза. - Она сделала небольшую паузу, как бы размышляя, стоит говорить дальше или и так все было сказано. – Ты ведь его все еще любишь?
То, что не должно было прозвучать, все-таки, прозвучало. Оксана посмотрела на Кристину, потом на свою тарелку, казалось, ее шокировали не сами слова, а то, что они открыли в ее душе, нечто, запечатанное за семью замками, а затем спрятанное глубоко-глубоко на дне подсознания.
- Ты знаешь, мы пожалуй пойдем, Павлу нужно сочинение на понедельник писать, а он у нас в этом не очень силен, может весь день просидеть придется. Она торопливо засобиралась, давая понять, что ее решение обсуждению не подлежит. Когда все было готово, она достала банкноту и положила под тарелочку.
- Передай официанту, что все было очень вкусно. – Она грустно улыбнулась и пошла к выходу, но, ступив два шага, вернулась к столу. – Вот мой номер. Позвони как-нибудь.
***
Когда они вернулись домой, было уже около девяти часов вечера. Артур, едва успев раздеться, сел за компьютер и включил какой то мультик. Кристина устроилась на, расположенный, за ним диван, чтобы пробежать глазами, заголовки утренней газеты. Убедившись, что в городе ничего необычного не происходит, встала и пошла на кухню.
- Там морожено есть, может, хочешь стаканчик? – На пол пути пошутила она.
Артур с трудом удержал порыв тошноты.
- Если ты не хочешь убирать мою комнату, то лучше не напоминай мне о мороженом следующих, дней десять.
- Ты уверен, что так долго?
- Ну, хорошо, дней пять. – Подумав, исправился Артур.
- А мне кажется, что ты опять преувеличиваешь. Хотя дело твое, придется, одной есть, мое МОРОЖЕНОЕ.
Артур уже при букве «М», закрыл уши руками и начал громко петь детскую песенку. Кристина улыбнулась, налила себе томатного сока и пошла со стаканом в коридор, наводить ревизию, в большом вещевом шкафу.
Артур долго наблюдал краем глаза за происходящим, и, наконец, спросил, - мам, ты куда собралась?
- Да, что-то я давно спортом не занималась, может, пойду завтра утром побегаю.
- Ага, утром, - мальчик улыбнулся и добавил, - ты, имеешь, ввиду, часов в двенадцать?
- Может, и в двенадцать, ты все равно не узнаешь,… потому что сам, не раньше часу проснешься. – Она показала мальчику язык, и пошла в другую комнату, выбирать из найденных вещей, те, которые подходили к сегодняшнему настроению.
Лежать на кровати, остались черные спортивные штаны, темно коричневая футболка, черная кожаная кепка и черная ветровка. Поискав в другом шкафу, достала черные кроссовки и положила их рядом с другими вещами.
- Ну что, сына, спать пора. Я пойду в ванной полежу часа пол, а ты следующий.
Артур недовольно покряхтел, но спорить не стал.
- Ты только не спеши, можешь и часик в ванной полежать.
Ровно в одиннадцать, мальчик лежал в своей постели и утомленный дневной прогулкой почти моментально заснул. Кристина подождала, пока ребенок не начал мирно сопеть, а потом закрыла, плотно, дверь в свою комнату, и, стараясь сильно не шуметь, переоделась в приготовленные вещи. Свой халат она небрежно бросила на стул, расправила постель, и уже было, открыла дверь в коридор, но вовремя вспомнила, что выйти из квартиры, не разбудив Артура, из-за страшного скрипа входной двери, вряд ли получиться. Немного подумав, она развернулась на сто восемьдесят градусов, и направилась к балкону. Дверь на балкон была не заперта, Кристина аккуратно приоткрыла ее и выскочила наружу. Вставив в дверной проем старую газету, плотно закрыла за собой, выход.
В воздухе пахло свежестью. Пока Кристина купалась, над их домом пролетали грозовые тучи, сейчас же святила луна, и о недавней непогоде напоминал лишь блеск мокрого асфальта. Кроме пения сверчков и отдаленного лая собак, ничего не было слышно. Кристина встала на перила балкона, и, посмотрев по сторонам, шагнула в темноту.
Приземлилась она почти не слышно, чуть-чуть согнув колени. Если бы, кто-то увидел лишь завершающую часть полета, вряд ли бы смог догадаться, где он начинался. Кристина улыбнулась и пошла к машине, в голове пронеслась мысль: «давненько я уже этим не занималась, уже даже забыла, какое удовольствие получаешь». Возле машины она остановилась, засунула руку в карман, и, закрыв глаза, простояла так около минуты. Когда рука вновь появилась снаружи, в ней лежал ключ от машины.
- Уже всю сноровку потеряла, нужно будет потренироваться. – Прошептав себе поднос, села за руль и завела мотор Мерседеса.
Машина вновь катила по тем же безлюдным улицам, что и несколько дней назад, только теперь, зловещая тишина сменилась чувством чьего-то ненавязчивого присутствия. Хоть ни кого и не было видно, но признаки уснувшей жизни, ощущались повсюду: то какой-нибудь полуночник включит свет на кухне, то донесется, из открытого окна звук забытого телевизора, то пробежит, встревоженная фарами автомобиля, кошка.
Кристина, проехав кольцо, выехала на главную улицу, переключила передачу и гулом мощного мотора, разбудила спящую магистраль. Дорога была прямая и длинная, по обе стороны на равномерном расстоянии друг от друга стояли фонарные столбы. Сочетание ночи, дороги, света, плюс немножко воображения, превращало обыкновенный асфальт во взлетную полосу, а маленький город в огромный аэрофлот.
Когда-то давно, как будто в другой жизни, Кристина часто садилась за руль своей первой машины, это были Жигули шестой модели, и примерно в это же время, что и сегодня, рассекала ветер ночного города. Чувствуя свободу, каждым, развивающимся на ветру, волоском, в такие моменты хотелось самой расправить крылья и улететь. Все проблемы становились неважными и совершенно незначительными, по крайней мере, до следующего утра. А утром начнется новый день, а новый день значит, что мы стали на целые сутки ближе к цели, на целые сутки взрослее, а значит на целые сутки умнее, так глядишь, и прорвемся.
Эта юношеская беззаботность продолжалось около двух лет. Свою последнюю поездку Кристина помнила, к сожалению, как будто она состоялась вчера. Артур был не первым ее ребенком, до него она уже один раз ходила беременной, маленькой девочкой. Тогда было время стресса и неопределенности в ее жизни, девочка как чувствовала все переживания матери, и, не выдержав нагрузки, родилась на два месяца раньше положенного срока. Кристина двадцать четыре часа в сутки сидела у инкубатора и не сводила глаз со своего ангелочка, каждую минуту проверяя ее дыхание. Врачи сделали все, что могли, но в день, когда она действительно должна была появиться на свет, ее сердечко не выдержало и перестало биться. Через восемь часов, после официальной констатации смерти, Кристина сидела за рулем и носилась как сумасшедшая по городу. Носилась долго, пока солнце не начало появляться над горизонтом. Ночь прошла, день пришел, а проблемы, которые были вчера, умножились на проблемы, появившиеся сегодня. С тех пор ночью автомобиль оставался в гараже, а если становилось совсем невыносимо, просто мокла подушка.
Думая о прошлом, Кристина не заметила, как подъехала к границе того самого парка, который сегодня утром проходила вместе с сыном. Теперь, оставшись наедине с этим местом, совсем другие воспоминания нахлынули из глубин прошлого. Ей вспомнилось, как они осенью поздними вечерами, еще подростками, собирались на самых дальних и темных лавочках, и пили из горла столовое вино, на что-то другое не хватало денег. Дольше чем десять минут, высидеть было просто не возможно, отмерзала попа, приходилось вставать и прыгать тоже минут десять, так и бегали по кругу, словно пингвины. Кто-то даже на гитаре играл, пока совсем холодно не стало. Беззаботное время, но с другой стороны, если бы можно было его еще раз прожить, не думаю, что хоть один бы, из наших, нашелся, кто его так же на лавочке провел. Вспомнилась даже песня, которая ассоциировалась с той осенью. Кристина улыбнулась и, пощелкав авто магнитолу, нашла вспомнившуюся песню. Из динамиков донесся, почти забытый голос Юрия Шатунова с песней «седая ночь». «Хорошая песня», - подумала Кристина, - «только клип мне никогда не нравился, я бы его так и сняла, рассекая по ночному городу».
Впереди показался светофор, и Кристине пришлось, в первый раз, за всю поездку, сбавить темп. Остановившись на самой линии перекрестка, она осмотрелась по сторонам. Вокруг было темно и пусто, справа закончилось ограждение парка, слева виднелась школа. Загорелся зеленый. Машина повернула налево и, проехав еще несколько метров, заехала двумя колесами на тротуар. Вытащив ключ зажигания, она вышла из Мерседеса. Глаза быстро привыкли к темноте, и ночь перестала казаться такой черной, как тогда, когда ее пытались осветить две электрические фары. Кристина пошла по дорожке, ведущей вдоль невысокого забора, к двум маленьким столбикам, очевидно, символизирующим вход на территорию. Едва она переступила через невидимую границу, как холодный ветерок коснулся ее кожи. Мелкие мурашки пробежали по всему телу, Кристина остановилась и долго не решалась поднять взгляд на окно, где сегодня утром видела темный силуэт. Наконец вспомнив, с какой решимостью она ехала сюда, о своем прыжке с балкона, подумав о том, что изначально собиралась не только погулять вокруг здания, а даже попробовать попасть в него, все-таки, подняла голову. Комната, насколько ее было видно при лунном свете, стояла пустой. Сердце немного успокоилось, а ноги стали опять слушаться хозяйку.
Подойдя к главному входу в здание, Кристина, прислонив лоб к стеклу и закрыв руками по бокам лицо, чтобы свет уличного фонаря, отражаясь, не слепил ее, долго смотрела вовнутрь. Ни каких признаков жизни. Но все же, чтобы полностью убедиться в этом, она громко постучала кулаком по входной двери. Подождав несколько минут, Кристина решилась проникнуть в помещение. Осталось лишь найти способ, как это сделать. Дверь была заперта. Разбивать стекло, показалось не очень хорошей идеей, слишком много датчиков сигнализации, было закреплено с другой стороны. Они конечно вряд ли были подключены, но рисковать, если наверняка, существовала еще какая-нибудь возможность проникнуть вовнутрь, было просто глупо.
Кристина сделала насколько шагов назад и стала внимательно осматривать каждый сантиметр здания, в надежде найти хоть какую-то лазейку. Пристройка, перед которой она стояла, была всего метра два с половиной в высоту, по обе стороны от входной двери располагались цветочные клумбы, которые могли послужить отличным трамплином для человека, стремящегося на крышу. Кристина еще раз осмотрелась вокруг, убедившись, что все окна первого этажа главного корпуса, были зарешечены, а в самой пристройке кроме запертой двери ни каких пригодных для входа отверстий предусмотрено не было, шагнула по направлению клумбы. Крыша выступала примерно сантиметров на пятьдесят наружу. Повиснув на краю, она, не прилагая особых усилий, подтянулась до уровня подбородка. Поджав, как можно выше согнутые в коленях ноги, со всей силы оттолкнулась ими от стекла. В следующее мгновение на уровне крыши был ее живот, а еще через секунду Кристина уже стояла во весь рост, и оттряхивала пыльную одежду.
Покрытие крыши напоминало обыкновенный гараж, две бетонные плиты, соединенные друг с другом под небольшим углом, были залитые по всей площади черной смолой. Ни люка, ни вентиляционной трубы не было видно. Кристина некоторое время изучала актовый зал, но, похоже, и там не было ни каких лазеек, к тому же ее главной целью было главное здание, а актовый зал мог быть, в целях сохранности инвентаря, все равно заперт на ключ. Решив не тратить время зря, она стараясь оставаться в тени, стала пробираться к окнам школы.
Окно, выходившее на крышу пристройки, было закрыто изнутри, но к ее большой радости, форточку следующего окна, закрыть забыли. Нужный подоконник начинался как раз там, где заканчивалась крыша, только пол метра выше. Кристина, подобно акробату, балансирующему под куполом цирка, пробралась к форточке, запустила руку вовнутрь и открыла щеколду. Окном явно давно ни кто не пользовался, чтобы его открыть, пришлось довольно сильно надавить на раму. Спрыгнув на пол, она чуть не задохнулась, в поднявшемся, облаке пыли. Складывалось впечатление, что сюда уже лет десять ни кто не заходил. Пыль лежала сантиметровым слоем, подобно свежевыпавшему снегу, во всех углах и щелях, даже дверные ручки было сложно отыскать взглядом на серых дверях.
Кристина направилась к ближайшей двери, дуть на ручку она не решилась, привкус старости до сих пор не покинул ее языка. Аккуратно открыв дверь, она оказалась в плохо освещенной комнате. На щелчок выключателя не прореагировала ни одна лампа, пришлось зажечь карманный фонарик. Поведя лучом, из угла в угол, Кристина поняла, что находиться в учительской. «Как странно, провела в школе столько лет, а еще ни разу не была в этой комнате». Она еще раз, медленно провела фонариком, пытаясь представить, чем занимались учителя, в те короткие паузы, когда ученики успевали, за зданием школы, выкурить несколько сигарет. У дальней стенки, боком к двери, стоял маленький диванчик, а возле него низенький журнальный столик. На стене напротив, висела огромная доска, на которой почти во всю длину, был прикреплен огромный лист бумаги, с расписанием старших классов. По всей комнате, совершенно не симметрично, были расставлены несколько столов, по одному стулу у каждого. А у самого входа, стоял узенький столик, на котором лежала маленькая открытая коробочка на половину наполненная белым мелом.
Кристина подошла к доске, и, осветив ее светом фонаря, стала медленно рассматривать лист бумаги. Под толстым слоем пыли можно было с трудом различить, написанные шариковой ручкой, названия предметов. В правом нижнем углу, отдельно от других слов, были старательно выведены четыре цифры. Переложив фонарь в левую руку, она, осторожным движением, освободила из-под пыли дату составления расписания. Если верить написанному, то уже как двадцать один год ни кто не составлял план занятий в этой школе. Казалось, что Кристина ни насколько не удивилась, только что сделанному открытию. Она сделала шаг назад, закрыла глаза, как будто пытаясь запомнить наизусть, увиденное на доске число «1995», а затем повернулась и направилась к выходу.
Выйдя в коридор, она осветила участок, от окна к учительской. У самого подоконника зияло маленькое круглое пространство, свободное от пыли. Между ним и дверью в учительскую, виднелось несколько десятков следов, оставленных женскими кроссовками. Кристина повернула налево, и медленно зашагала вдоль стены. Открывая некоторые двери и заглядывая вовнутрь, она каждый раз находила туже картину запущенности, с одной лишь разницей, что это были классные комнаты, с расставленными в три ряда партами и одним учительским столом у доски.
Дойдя до самого конца коридора, она остановилась перед дверью. Если план здания снаружи, соответствовал внутреннему расположению комнат, то именно в этом помещение, еще сегодня утром, таинственный силуэт наблюдал за ней из окна.
Кристина потянулась к ручке, но тут же, как ошпаренная, отпрянула назад. Внутри кто-то был. Стоя в коридоре, она слышала, как за закрытой дверью, соблюдая короткие паузы, стучали мелом по доске. Пытаясь определить истинный источник звука, она попеременно, то прикладывала ухо к двери, то наклонялась и заглядывала в замочную скважину. Все усилия были тщетны, кроме легкого постукивания из комнаты больше ни каких звуков не доносилось, ни тихих разговоров, ни звуков шагов, ни даже малейших шорохов.
Она выпрямилась и, собрав всю оставшуюся смелость, потянула руку к пыльной ручке, но дверь совершенно неожиданно сама по себе распахнулась, чуть не ударив Кристину по лбу. Комната отличалась от остальных классов, увиденных сегодня. Внутри, как и повсюду, в три ряда были выстроены парты, как и в остальных комнатах, во главе помещения стоял учительский стол, но в отличие от всей остальной части школы, тут царила абсолютная чистота. На полу не лежало ни одной пылинки, даже дверь изнутри пахла свеженанесенной краской. За столами ни кто не сидел, а доски из коридора видно не было.
Кристина сделала шаг вперед, но тут же остановилась, из комнаты в ее направление, на пыльном полу, стали проявляться отпечатки маленьких туфлей. На мгновение следы замерли, но после того, как захлопнулась дверь, уже в ускоренном темпе, стали вырисовываться в сторону туалета. Постояв еще минуту, она все-таки решилась зайти. Но тут ее ждало новая неожиданность, все ее попытки открыть дверь, или хотя бы провернуть ручку, потерпели фиаско. Казалось, что дверь ни просто заперта на ключ, а была в каждой щелке припаяна к раме. Кристина облокотилась вытянутой рукой о стенку, и стала думать, что все это могло значить. В этот момент, слева послышался легкий топот, и на пыльном полу, стали вырисовываться те же ножки, что и пять минут назад, только в обратном направление. Дверь с той же легкостью, что и в прошлый раз, открылась. Было очевидно, что это единственный шанс попасть вовнутрь, и что эта возможность просуществует, всего несколько секунд. Кристина, недолго думая, скользнула в оставленную щель, за таинственным невидимкой, о том, как она будет выходить, подумала, лишь несколько секунд спустя, услышав звук захлопнувшейся за собой двери. Инстинктивно повернувшись назад, ее внимание сразу же перехватило другое явление. Если в пыльном коридоре ее ноги оставляли маленькие отпечатки, почти чистого пространства, то теперь все происходило совершенно на оборот, на чистом полу оставались пыльные следы ее кроссовок.
Изнутри все выглядело совсем по-другому. Тусклый свет уличного фонаря, словно пропущенный через огромное увеличительное стекло, освещал почти каждый уголок комнаты. Около двадцати парт, тремя параллельными рядами, были расставлены по всему классу. У каждой парты стояло по два стула. Бросалось в глаза, то, что стулья не подчинялись никакому порядку, одни стояли совсем близко друг другу, другие порознь; одни криво по отношению к партам, другие, более-менее параллельно. Немного привыкнув к контрасту, ее мозг, стал вновь разбирать из огромного потока новой информации, легкое постукивание, только теперь звук был намного интенсивнее. Кристина обернулась на доску. В этот же момент стук прекратился. На первый взгляд, там ни кого и не чего не было, лишь не дописанное уравнение, небрежно выведенное белым мелом, блестело в электрическом свете.
По мере привыкания глаз к освещению, комната становилась светлее, а предметы в ней приобретать более четкое очертание. Наконец, когда зрение достигло своего максимума, к горлу подступил неприятный комок. Она была в комнате не одна. За каждой партой, на каждом стуле сидели темные, дымчатые силуэты, детей лет десяти. Если бы тени людей, можно было представить в трехмерном виде, они выглядели бы точно так же, как эти странные силуэты, с той лишь разницей, что у этих очертаний, не было четко выраженных границ. Их края, подобно языкам пламени, постоянно двигались и колыхались в пространстве, иногда даже отрываясь от основной массы, исчезали в воздухе. За учительским столом сидел силуэт взрослого человека, и как будто в полуобороте к доске, смотрел на стоящую там тень, сжимающую маленький кусочек, абсолютно реального, мела.
Лишь, несколько минут спустя, Кристина решилась сдвинуться с места. По всей видимости, загадочные образы, не обращали никакого внимания на нее, возможно и вовсе не замечали. Она решила проверить это. Подойдя к доске, взяла в правую руку, вставленную между доской и маленьким выступом, тряпку, и бросила ее на пол. Тряпка какое-то время безжизненно продолжала лежать на полу, но вдруг, стоящая рядом тень, подплыла к тому месту, где Кристина учинила беспорядок, и, переформировавшись в маленький комочек, окутала лежащую на полу тряпку. В следующее мгновение тряпка вновь была на своем месте.
Кристина развернулась к классу, и медленно пошла между средним и левым рядами, стоящих парт, всматриваясь в каждый сидящий образ. Но все ученики в этом классе были похожи друг на друга, словно были, когда-то, копированы на компьютере. Дойдя до стены, она повернула на право и, обойдя последнюю парту среднего ряда, оказалась во второй половине класса. За предпоследней партой сидело облако, немного отличающееся от других, до сих пор увиденных. Оно было немножко темнее, чем остальные. Вначале можно было подумать, что это просто свет падает в этой части класса по-другому, но, подойдя поближе и хорошо присмотревшись, разница становилась еще очевиднее. Чем дольше Кристина смотрела на тень, тем чернее она ей казалась. Вскоре можно было даже разобрать маленькие черные вихри, образующиеся где-то внутри, и иногда прорывавшиеся на поверхность. Спустя несколько минут, образ превратился в некое подобие черной дыры, поглощавшей пролетающие мимо лучи света.
Кристина была так поражена увиденному, что совершенно не заметила произошедшее в комнате изменение. Сидящие тени перестали заниматься своими делами, и повернули головы в ее направлении. Даже, когда стулья начали отодвигаться от парт, а странные силуэты вытягиваться во весь рост, она словно загипнотизированная продолжала смотреть в одну точку. Лишь внезапное движение черной массы, вырвало и ее из гипнотического. Она в ужасе провела взгляд по всему классу, но было уже поздно. Силуэт стал медленно поворачивать, некое подобие лица, в ее направление. Там где у нормального человека были глаза, у него прорывался темный красный свет, чего-то, горевшего, глубоко внутри. Их взгляды встретились, и Кристину сковал страх, сковал до такой степени, что она потеряла контроль над своим телом. Время, перестало иметь какое-либо значение, а в ушах появилось чувство, словно кто-то заливает в них расплавленный воск.
Дальше, все происходило, словно из проигрываемого фильма, было удаленно большее количество кадров. Не успела Кристина реализовать, что черная туча, уже сидит в полуобороте к ней, как в тоже мгновение, оно стояло во весь рост перед ней. Нечто наподобие человеческой руки, потянулось в ее направление и слегка прикоснулось к ее коже. Сердце защемило, как будто невидимые тиски начали давить с двух сторон. В глазах потемнело, и тело само по себе скривилось в судороге. Следующее, что Кристина смогла зафиксировать краем глаза, и кусочком оставшегося сознание, было быстрое удаление черного силуэта. Через секунду, он был уже у входной двери, а затем совсем исчез в коридоре.
Сердце отпустило, вернулось ощущение собственных конечностей. Но шок был на столько силен, что колени отказывались держать вес собственного тела. Попытавшись облокотиться о, стоящую рядом, парту, она не смогла правильно рассчитать расстояние, и медленно сгибаясь в каждом суставе, опустилась на пол. Около минуты она стояла на коленях с закрытыми глазами, проигрывая в уме все, что произошло за последние пять минут.
В комнате, что-то изменилось. Кристина глубоко вдохнула воздух, и в ту же секунду пожалела о содеянном, отвратительный привкус пыли, вновь появился во рту, на этот раз он пробрался на много дальше, почти к самым легким. Открыв глаза, Кристина обнаружила себя, сидящей на грязном полу, в центре густого серого облака. Инстинктивно подпрыгнув, она сделала несколько шагов в сторону доски, и начала небрежно отряхивать свою одежду. Комната, еще несколько минут назад, сияющая чистотой, за одну секунду, стала похожей на все остальные помещения школы. Силуэты исчезли, надпись на доске, едва проступала, сквозь густой слой пыли, а свет уличного фонаря на столько потускнел, что теперь, чтобы пройти между партами, не зацепив стоящие между ними стулья, необходимо было включать карманный фонарь.
Немного привыкнув к новому облику класса, Кристина побежала к выходу, в надежде застать в коридоре таинственный образ. На полу можно было разобрать лишь следы оставленные Кристиной, отпечатки маленьких ножек исчезли, а черное облако, по всей видимости, передвигаясь вообще не касалось пола. Свет фонаря вырывал из темноты отдельные предметы: двери, окна, лампы, но ни каких признаков жизни обнаружить не удавалось. Пройдя примерно половину здания, Кристина случайно осветила лестничную клетку. Там в конце коридора, смотря вверх, стоял тот самый черный силуэт. Почувствовав на себе луч света, он с той же скоростью что и в классе, взлетел по ступенькам. Кристина побежала. Паркет под ногами издавал невыносимый скрип, казалось, что, если она останется стоять на одном месте, дольше секунды, то следующий шаг, она будет делать уже на первом этаже. Когда она подбежала к лестничной клетке, силуэта ни где не было видно. Осмотрев лестницу, Кристина аккуратно ступила на первую ступеньку. Медленно, подобно суперагенту из американского фильма, с фонариком наперевес, она преодолела первую половину подъема. Бетонная лестница, маленькой площадкой соединялась с еще одной, непосредственно ведущей на третий этаж. Наверху было пусто, ни каких следов, ни каких движений. Но, проведя лучом электрического света по потолку, стало понятно, куда скрылся преследуемый. Огромный, ржавый люк, когда-то давно, имевший, скорее всего, зеленый цвет, о чем намекали остатки краски по бокам, с глухим скрипом, покачивался из стороны в сторону. Приставной лестницы, ведущей на чердак, ни где не было видно. Кристина долго рассматривала пол под люком, в надежде найти след, хоть какой-то мебели. Она даже начала сомневаться, смогло ли вообще странное создание ростом с ребенка, без посторонней помощи, в столь короткое время, вскарабкаться наверх. Как только, она начала думать об этом, прикидывая расстояние от пола до потолка, из темноты раздался легкий шорох, а за ним писк, встревоженных, крыс. На этом надежда, что может все-таки не придется лезть в темную неизвестность, улетучилась. Принеся три стула из ближайшего класса, она, выстроив их подобно пирамиде, стараясь не совершать лишних движений, вскарабкалась наверх.
Как только Кристина выпрямилась во весь рост, ее голова и плечи погрузились во мрак чердака. Помимо запаха утрамбовавшейся пыли, чувствовалось присутствие залежавшихся, полусгнивших книг. Свет фонаря значительно ослаб, и различить предметы, находившиеся на расстоянии дальше, чем пять метров, стало почти невозможно. Те ничтожные клочки территории, которую можно было рассмотреть, выглядывая из люка, населяли совершенно нормальные, для школы, предметы: несколько поломанных стульев, мятый глобус, затертые карты, и даже одна старая парта, как она туда попала, сквозь столь маленькое отверстие, оставалось загадкой.
Кристина оперлась руками о бетонный пол и запрыгнула на чердак. В метрах двадцати от нее, раздался жалобный писк.
«По крайней мере, стало понятно, куда идти», - подумала она.
Расстояния, между полом и крышей, хватало для передвижения по помещению во весь рост. Чердак простирался над всей территорией школы, но был уже на столько заставлен всяким хламом, что в некоторых местах напоминал крысиный лабиринт. Кристина шла, не торопясь, тщательно осматривая каждый сантиметр пола, перед тем как сделать следующий шаг. Проблуждав так, минут десять, она неожиданно вышла на свободный от вещей участок, заставленный по периметру всевозможными коробками, что придавало этому месту некое подобие комнаты, только без дверей и окон.
В противоположном углу сидело, на корточках, лицом к стенке, то самое нечто. Сидело неподвижно, не издавая ни одного звука, но как только свет фонаря осветил его спину, зашипело и в три прыжка переметнулось в другой угол. В этот раз, движения были плавными, хоть, все еще, и непохожими на человеческие, но, по крайней мере, более приближенными к привычной реальности.
Кристина не стала даже пытаться еще раз осветить странное создание. Рука с фонарем описала маленькую дугу справа налево, но на расстояние метра от угла, светлое пятно, застыло на месте. Она начала медленно двигаться вперед, после каждого шага, замирая, ожидая, чего-то неприятного. Но ничего не происходило. Немного осмелев, Кристина сделала несколько быстрых шагов. Создание не пошелохнулось, но начало издавать, непонятно каким органом, странный треск. Кристина остановилась, вытянула левую руку вперед, и, размахивая, из стороны в сторону, ладонью, стала полушепотом повторять: «Не бойся, я тебя не обижу. Поговори со мной. Это я, Кристина». Существо ни как не прореагировало, лишь треск, по мере приближения, становился сильнее и интенсивнее.
Когда между ними, оставалось всего лишь два метра, тень начала менять свой силуэт. Нервы Кристины не выдержали, и она направила фонарь прямо в центр сгустка. Свет стал концентрироваться в одной точке, медленно проигрывая темноте второстепенные предметы заднего плана. Силуэт, как будто утолял испускаемой энергией свой внутренний голод. Постепенно на темном продолговатом овале начало проявляться лицо. Вырос нос, образовались впадины для глаз, уже можно было почти разобрать рот и уши.
Существо открыло рот, зубов не было видно, а губы еще некоторое время соединялись странными нитями, которые становились тоньше по мере того, как широко открывался рот. Глубоко из глотки вырвался оглушающий писк, такой высокой тональности, что еще бы чуть-чуть, и он переступил бы границы слышимого. Тень начала расти, расправляя в стороны, некое подобие рук. Кристина сделала шаг назад. Она оторвала вторую ногу от пола и хотела, было сделать еще один шаг назад, но чудовище, дождавшись подходящего момента, атаковало. Прикосновение почувствовалось по всему телу, оно было холодным и вязким. Стало темно так, как будто кто-то насильно закрыл ей глаза. В ушах продолжало пищать, но так, как будто писк доносился не снаружи, а от куда-то изнутри. Кристина почувствовала, как ее ноги отрываются от пола, она только не успела понять, поднял ли ее кто-то, или это она сама от неожиданности отпрыгнула назад.
Чувство холода отпустило, зрение опять вернулось. Но единственно, что она успела увидеть, был свет собственного фонаря, почему-то устремленного в потолок. В следующий момент она уже лежала на полу, затылком ударившись о, какую-то железку, небрежно брошенную здесь дворником. Дотронувшись рукой до затылка, пальцы нащупали что-то мокрое и теплое. Свет начал тускнеть, а в голове неприятно загудело.
Сквозь узкие чердачные окна, пробились первые лучи утреннего солнца. Погасший фонарь лежал в метре от Кристининой руки. Голова ужасно болела, хотя удар, по всей видимости, был не настолько силен, чтобы проломить череп. На руке были следы засохшей крови, но, потрогав рану другой рукой, она не смогла обнаружить ни одного склеенного волоса. Медленно поднявшись на четвереньки, Кристина первым делом осмотрела место падения. Там где ее голова коснулась пола, лежал квадратный железный брусок, по всей видимости, раньше служивший ножкой стула. Дальше на пыльном полу был виден странный отпечаток, как будто кто-то разлил, какую-то жидкость, а потом аккуратно выпил ее в трубочку. Кристина встала, но не сразу смогла определить, откуда пришла. Найдя свои следы, она медленно стала пробираться обратно. Через несколько метров, рядом со своими следами, она обнаружила посторонние отпечатки. Было сложно определить, кому они принадлежат, это были то отпечатки босых мужских ног, то детские ботинки, а иногда просто овалы, единственно, что было ясно, существо, их оставившее, шло в направление люка.
Добравшись до выхода, она села на край и посмотрела вниз. Стульев, с помощью которых она поднялась наверх, ни где не было видно. Ухватившись руками за противоположный край отверстия, Кристина попыталась осторожно спуститься на пол, но не смогла удержаться и упала на спину. Несколько минут она пролежала на полу, смотря в черное отверстие в потолке.
За ночь, помещение успело странно преобразиться. Побелка, больше не была похожа на высохшее русло реки, и не отходила в некоторых местах огромными лохмотьями. Люк выглядел так, как будто его вчера покрасили, а сбоку на стене вновь висела новенькая пожарная лестница. Она резко, насколько позволяло ушибленное бедро, встала, чистый наполированный паркет блестел в утренних лучах. Эхо пустых коридоров принесло звук щелкнувшего замка, а за ним и скрип открывающейся двери. Времени, наслаждаться чистотой, не было, нужно было срочно выбираться отсюда. Хромая, Кристина спустилась по лестнице и направилась к открытому окну. Кое-как выбравшись обратно на крышу, она, в полу присядку, поползла на противоположную сторону. Свесив голову, и убедившись, что в холле ни кого не было, спустилась на землю. А дальше почти бегом, не обращая внимания на хлещущие по лицу ветки, и растоптанные цветы, устремилась к машине. Лишь сев в салон и захлопнув за собой дверь, она позволила себе спокойно отдышаться. Перед глазами, в ускоренном темпе, пробежали все ключевые моменты сегодняшней ночи. К боли в голове, добавилось, ушибленное, при падении, бедро. К тому же, бессонная ночь не прошла совершенно незаметно, глаза стали закрываться, и Кристина почувствовала, как начинает, отключается. Пытаясь разогнать сон, она сделала глубокий вздох. Но нос был настолько забит пылью, что этот единственный вздох ей пришлось несколько минут выкашливать в открытое окно. Наконец, легкие немного успокоились, она завела машину и съехала с тротуара.
***
Кристина вернулась домой, в пол седьмого утра. Стараясь передвигаться как можно тише, она зашла в ванную и открыла холодный кран. Ледяная вода, полилась на керамическую поверхность, чтобы затем просто исчезнуть в темной канализации. Тщательно умыв лицо, Кристина выпрямилась и взглянула в висящее напротив зеркало. В левом нижнем углу отражался, трущий кулаками глаза, Артура.
- Ты где была?
- А ты чего не спишь?
- Меня балконная дверь разбудила, хлопала все утро. Ты что спрыгнула? Я вниз посмотрел, там ни кого нет.
- А что мне там ждать нужно было, пока ты прейдешь и посмотришь? - Она попыталась улыбнуться, но усталость превратила ее попытку в неестественную гримасу.
- Так ты что, действительно спрыгнула?
- Молодой человек, вы задаете слишком много вопросов, да еще так быстро, что я пока последний выслушаю, забуду первый.
Артур продолжал внимательно смотреть ей в глаза, давая понять, что не отстанет от нее, пока не получит вразумительных ответов.
Кристина вздохнула, узнав этот упрямый взгляд, развернулась к раковине, и добавила, - слушай, не говори глупости, что я в дверь выйти не могу. Бегать, я ходила.
Артур немного разочаровался ее ответу, но отставать просто так не собирался, - а чего, такая грязная?
- Вдоль дорог бегала, и еще упала разочек. Скользко было. – Ответив на очередной вопрос сына, она посмотрела на себя в зеркало. Спортивный костюм, от налипшей на него пыли, приобрел неприятный серый оттенок.
- Да уж, чтобы так выпачкаться, нужно было упасть, встать и еще, раз десять, упасть.
- Так, ладно, сынок, я так устала, давай мы этот допрос, на потом, перенесем.
- Я переживал. Думал, что ты больше не вернешься, что ты как папа меня оставишь. – Мальчик спрятал лицо за дверью, маленькая шейка, пытаясь захватить как можно больше воздуха, начала быстро сжиматься и разжиматься.
Кристина подошла к сыну, встала возле него на колени и прижала к своей груди. Она не хотела плакать, но держать на руках плачущего ребенка, и самой оставаться сильной, просто невозможно.
- Ну ладно, хватит, что-то мы с тобой расслабились. Помнишь, что мы друг другу обещали? Оставаться сильными и не терять самообладание. И как ты такое мог подумать, что я тебя оставлю, прямо не знаю, плакать мне или смеяться.
- Извини меня, пожалуйста. Я просто как твою кровать пустой увидел и балкон открытый..., - мальчик хотел еще что-то сказать, но не смог закончить предложения и опять захныкал.
- Ну, Ну, перестань, все хорошо, я с тобой, и никуда не собираюсь от тебя убегать. А теперь давай, сделай маме чашечку теплого молока, и себе тоже, раз уж все равно проснулся, а я пока приготовлю себе теплую ванную. Если я через пол часа не выйду, то значит, я задремала, постучи мне тогда, пожалуйста.
Остаток воскресения, прошел тихо и спокойно. Кристина пролежала целый день в постели совершенно без сил и со страшной головной болью. Артур просидел пол дня над домашним заданием, но когда все было готово, и он собрался выйти на улицу, как на зло, пошел дождь.
В десятом часу, Кристина, наконец, нашла в себе силы подняться с постели и выйти к сыну.
- Привет, ты хоть поужинал?
- Ну конечно, можешь не переживать я с голоду не умру. – Он на секунду оторвался от экрана компьютера, чтобы подмигнуть ей.
- Наверное, одни бутерброды ел. Извини меня, что-то, уж, очень голова болела. Давай я тебя за это завтра в школу отвезу?
- Ура, наконец! - Мальчик обрадовался, и даже чуть было не встал из-за компьютера, но на секунду отпустив мышку, вновь схватил ее правой рукой. - Можно, я тебя потом обниму? – Задумчиво проговорил, уставившись в монитор.
Кристина улыбнулась, села на диван, и стала просто наблюдать за сыном.
-Я собственно не просто так пришла, нам завтра рано вставать, если ты не забыл еще. Давай закругляйся и в постельку.
- Еще пять минут, хорошо?
- Но только, действительно, пять. А то, как в прошлый раз: без особых предупреждений выдерну тебе вилку из розетки.
Глаза мальчика округлились, он посмотрел на часы, пытаясь быстро посчитать отведенное ему время. На часах было пятьдесят две минуты десятого.
- Давай восемь, для ровного счета?
- Хорошо, только чтобы в десять ровно, ты был в ванной с зубной щеткой в зубах.
- Договорились.
Кристина, посидев еще немного, пошла в свою комнату. Через двадцать минут, Артур, переодетый в пижаму сидел на краю ее кровати.
- Ма, тебе хоть лучше?
- Да, конечно, завтра буду как огурчик. А теперь давай поцелуйчик, и иди спать, утром я тебя разбужу.
Мальчик поцеловал ее в лоб, и убежал к себе в комнату. Заснула она быстро, как будто и не спала весь день. Но спустя всего лишь несколько часов, ее разбудил крик ребенка. Открыв глаза, она долго не могла понять, приснилось ли ей это, или, действительно, что-то случилось. Скрипнула дверь и из коридора донеслось шлепанье босых ног по паркету. Артур с разбегу заскочил к ней на постель, и лишь потом спросил: «можно ли ему сегодня с ней остаться?»
- Что опять монстры сняться? Я ж тебе тысячу раз говорила, не играть на ночь в компьютер?
Ему явно было стыдно за свою трусость, он виновато опустил голову и стал ковырять пальцем покрывало. Кристина погладила сына по голове, села на кровать, и начала искать ногами тапочки. Мальчику в последнее время постоянно снились кошмары. В начале, остаток почти каждой ночи он проводил в ее постели. Но после того как она довольно строго приказала ему не верить в ночные чудища, и каждый день почти как гипнотизер внушала ему, что во сне с ним ничего плохого произойти не может, его визиты стали все реже и реже. Лишь когда чудища были совсем страшные или их было слишком много, он не выдерживал и прибегал к маме, в таких случаях Кристина уходила с ним в его комнату, садилась на кровать, и просила его пересказать полностью весь сон. Подождав пока он закончит, она пыталась всевозможными способами высмеять, увиденных им, монстров. Артур начинал смеяться, а потом смелел до такой степени, что сам начинал давать своим кошмарам, смешные клички.
- Ну, рассказывай, что в этот раз тебе приснилось?
- Я не хотел вначале к тебе бежать, но в этот раз все было так реально, что я думал он меня убьет. – Мальчик замолчал, и украдкой посмотрел в открытую дверь.
- Да ты не бойся, это всего лишь сон был, хочешь, я свет включу в коридоре?
- Да, нет... здесь будет достаточно. – Он потянулся через всю кровать к тумбочке, где стоял ночной светильник.
- Ну, так, кто тебя убивать собирался?
- Призрак. – Артур проговорил это таким тоном, как будто, это было настолько очевидно, что вопрос был абсолютно не уместен.
- Ну, призрак. Мы же призраков уже проходили, такие белые, воздушные и над кладбищем летают.
- Да, только в этот раз он у меня в комнате летал. Летает под потолком по кругу, а с меня взгляд не сводит. Я проснулся, а он все еще там, я думал, умру от страха, пошевелиться даже не мог. А он полетал еще чуточку, и начал ко мне спускаться, сам круги дальше крутит, только все ниже и ниже. Когда совсем чуть-чуть осталось, прямо над моим лицом застыл и ничего не делает. А потом смотрю, рот свой черный открывать стал...
При слове «черный» Кристина широко открыла глаза, и прервала тараторившегося Артура.
- Ты говоришь «черный»?
- Ну да, полностью черный, как черная дыра черный. Ну, так вот, я как увидел, что он рот открывает, все силы собрал, да как закричу, что аж второй раз проснулся. Смотрю по всем углам, нет ни кого, только страшно все равно очень, до сих пор послушай, как сердце стучит.
Он выпучил вперед грудь, на случай если мама, захочет проверить. Но мама погрузилась в свои мысли, и не скоро заметила, старания сына. Вернувшись мысленно в квартиру, она медленно легла на кровать и укрылась одеялом.
- Ну ладно, сынок, я такая уставшая сегодня, что просто не смогу с тобой в детской полчаса сидеть, оставайся со мной сегодня, все равно, - она взглянула, на святящийся циферблат, электронных часов, - недолго спать осталось.
Артуру, самому ни хотелось проводить остаток ночи в детской, поэтому, как только он услышал предложение матери, моментально, пока она не передумала, забрался под одеяло.
***
- Артур, вставай, в школу пора.
Кристина сидела на кровати, и гладила сына за ухом. Артур явно не спешил покидать свои детские сны. Наконец, он открыл глаза, потянулся и стал, как обезьянка вычищать закиси.
- Мама, Который час?
- Пятнадцать минут восьмого.
Мальчик на секунду задумался, а потом как ошпаренный вскочил с кровати.
- Мама, я же в школу не успею! Почему ты меня раньше не разбудила?
- Главное, без паники! Почему не успеешь? Иди, умывайся, а потом сразу на кухню, завтрак готов, портфель я твой уже собрала.
- Так мне только до школы пол часа идти!
- Ты, что забыл, я же тебя на машине сегодня везу!
- А точно, - Артур широко улыбнулся, и обнял маму, - я тебя вчера забыл обнять, так что сегодня обнимаю.
- Давай, давай, беги в ванную, а то даже моя машина не поможет. Мне еще самой собраться нужно.
Выехали они без пятнадцати восемь, времени оставалось не так уж и много.
- Ну вот, спасибо тебе, придется пять минут стоять возле доски. – Обиженно проговорил Артур, захлопнув за собой дверь машины.
- Что вас, до сих пор стоять заставляют, если опаздываете?
Артур ни как не прореагировал на вопрос, а продолжал озабоченно следить за тем, как мама вставляет ключ зажигания.
- Да еще посмотришь, хоть и последним придешь, но все же вовремя. – После некоторой паузы добавила, - ну хочешь, я с тобой поднимусь?
Мальчик лишь фыркнул, и отвернулся в окно.
- Хорошее начало дня. Я же извинилась.
Они выехала на туже дорогу, по которой черный Мерседес еще позавчера ночью, несся со скоростью почти в двести километров в час. Сегодня утром это нельзя было себе даже представить. Cо всех сторон машины, людей, спешащих во время успеть на работу; постоянно из ниоткуда появляющиеся, уже несколько часов работающие маршрутные такси; люди, переходящие в не отведенных для этого местах дорогу, все это неимоверно замедляло темп продвижения.
На Кристину нахлынули, воспоминания, недавно пережитых кошмаров, она попыталась отогнать их, усиленно концентрируясь на дороге. Вдруг, в фарах впереди едущего автомобиля, она узнала те самые глаза, смотрящие и гипнотизирующие ее. Они приближались, Кристина понимала, что ей нужно, что-то делать, но не могла понять что.
От куда-то из далека, доносился голос Артура: «мама, тормози». Его слова вернули ее в реальность и одновременно подсказали, что делать.
- Ну, ты меня напугала, у меня аж спина вспотела. Что случилось, ты себя хорошо чувствуешь?
- Да, да, задумалась на секунду.
- О чем?
- Уже не помню, ты меня разбудил слишком рано. – Она попыталась улыбнуться, но на сына это произвело больше негативное впечатление, чем успокаивающее.
- О, мы уже подъехали, вон место пустое, можешь меня там высадить.
- Ну вот, а ты боялся, еще даже пять минут есть с пацанами побегать.
Артур выскочил из автомобиля, и хотел, было закрыть дверь, но на секунду задумавшись, вернулся в салон.
- С тобой точно все нормально? Ты куда сейчас, может лучше домой поедешь?
- Да нет, все нормально, не переживай. – Она улыбнулась, но в этот раз уже совершенно естественно, что намного сильнее успокоило Артура, чем могло успокоить множество попросту сказанных слов. – Поеду одного старого знакомого навещу. Ты телефон свой взял? Можешь в любой момент позвонить, убедиться, что со мной все нормально.
- Ну ладно, на большой переменке обязательно позвоню.
Он поцеловал маму, и, хлопнув дверью, побежал к входу в здание.
- Двери аккуратно закрывать, я его, по всей видимости, никогда не научу.
Она провернула руль и выехала на дорогу. Простояв в нескольких пробках, Кристина, наконец, въехала в центр города. Остановив машину перед столбиком, преграждающим проезд автомобилей, по центральной улице, она вытащила ключ и вышла.
Поездив по переполненным дорогам, ожидаешь от центра города такой же встречи. Но восемь утра еще слишком раннее время, город, по всей видимости, еще не успел окончательно проснуться. Пройдя несколько сотен метров, количество прохожих, которых встретила Кристина, с трудом достигло несколько дюжин. Большинство магазинов были либо закрыты, либо только начинали открываться. Даже те кафе, которые уже успели подготовить столики, особым наплывом посетителей похвастаться не могли.
Кристина шла прогулочным шагом, смотря по сторонам, изучая новые вывески и плакаты. Она остановилась перед высоким массивным зданием, с большими толстыми колоннами перед входом. «Городская типография» гласила большая металлическая табличка, висевшая над дверью. Во времена Советов здесь выпускалась одна единственная газета, для города и окрестных регионов. В подвале, размещался цех с печатными станками, а на верхних этажах находились рабочие помещения штатских журналистов. После распада страны, здание постигла похожая участь. Вначале все досталось одной фирме, но после нескольких, с экономической точки зрения, неудачных месяцев, пришлось для начала, сдать в аренду, а потом и вообще продать, нижний этаж. Медленно, но верно, та же участь постигла и все остальные этажи. На сегодняшний момент, первоначальной фирме, принадлежал лишь подвал со станками, который они тоже уже пытались не раз продать, только все ни как не могли найти подходящего покупателя.
В итоге, под одной крышей расположились шесть разных газет, с разным тиражом, и совершенно разной информацией, один журнал, и, конечно же, сама типография, материализующее, нематериальный товар, этих семи фирм.
Кристина зашла вовнутрь, и остановилась перед большим плакатом, на котором были перечислены все организации арендующие помещения. Ознакомившись с содержимым, она направилась к лестнице. На лестничной клетке второго этажа она остановилась, и некоторое время не могла определить в какую сторону ей нужно идти. Наконец, рассмотрев на одной из табличек надпись «ПО ТУ СТОРОНУ», направилась прямиком к деревянной двери.
Постучавшись по дереву, но, не дожидаясь ответа, она нажала на ручку. Старинная дверь, наверняка, уже в труху проеденная термитом, слегка приоткрылась. В этот же момент из кабинета донесся мужской охрипший голос: «Входите, не заперто». Кристина распахнула дверь, но осталась стоять на пороге, молча, рассматривая кабинет.
Довольно большой помещение, было настолько заставлено всевозможной ерундой, что в нем можно было лишь с трудом развернуться. Широкий подоконник двухметрового окна, из-за скопленных на нем папок, почти не пропускал солнечного света. Напротив двери, боком, стоял обыкновенный письменный стол, за которым сидел мужчина. Его точный возраст не поддавался определению. С одной стороны по, почти полностью посидевшим волосам на голове, трехдневной щетине и морщинам под глазами, можно было смело дать ему лет пятьдесят. Но прямая осанка и еще не угасший огонек в глазах, опускали границу предположений лет на пятнадцать. Одет он был в грубо вязаный свитер, голубые джинсы и коричневые туфли, напоминающие индейские мокасины. Прямо на спинке стула висела джинсовая куртка.
Кристина продолжала молча изучать комнату, а мужчина, боясь потерять ход писательской мысли, не отрываясь от экрана компьютера, быстро стучал пальцами по клавиатуре.
- Ты, я смотрю, наконец, себе на кабинет побольше, заработал. – Выждав подходящего момента, начала разговор нежданная гостья.
Пальцы продолжали, какой-то момент перебирать клавиши, а потом, постепенно, как будто двигающий их мотор стал медленно сбавлять обороты, замерли.
- Растем, я даже себе еще одного работника нанял, - не отрывая взгляда от монитора, улыбнувшись, проговорил мужчина. - Сколько лет сколько зим. – После некоторой паузы добавил он, встал со стула и направился к двери.
- Да уж, порядком. Здравствуй, Константин. – Она шагнула в комнату и протянула ему рука.
Он взял ее ладонь двумя руками, и долго нежно тряс ее.
- Да ты, проходи, садись, а то стоишь, как чужая, я уже думал, опять какие-нибудь кришнаиты пришли про свою политику рассказывать.
- Говоришь еще одного работника, ты его, что в бумагах закопал? – Она улыбнулась и демонстративно провела взглядом по комнате.
- А ты все такая же ехидная. Ты же была, как-то раз у меня в старом кабинете, - не дожидаясь, пока Кристина даст положительный ответ, продолжил, - так вот, там совсем места мало стало. В общем, я тогда перед выбором встал, либо архив арендовать, либо сразу новый кабинет. Время сейчас нестабильное, людей так и тянет на всякую чепуху, вот и пошли заказы как на рынке, не успеешь одну статью допечатать, как уже за новую садиться нужно. А теперь и вообще сам газету издаю, раз в неделю на прилавки поступает.
- Понятно, а коллега то где? – не отпускала своего вопроса, Кристина.
- Ну, так вот, нанял я себе еще одного паренька. Хороший парень, талант от природы, только ленивый очень, может неделю не работать, а потом за пять минут две статьи написать, да еще и таких, что читаешь, оторваться не можешь.
- Так чего ты жалуешься? Главное работа идет.
- Оно все-то вроде неплохо, просто это мне иногда слишком рискованно, я люблю так, чтобы, если в понедельник газета выходит, то в пятницу, уже готова была, а вдруг у него раз, да не получиться, что я тогда делать буду. Так что, уже как год думаю уволить, не уволить. Жалко увольнять, вряд ли такого другого найду. К стати эту неделю опять болеет. – Константин сжал губы, и развел руками.
- Ты я смотрю, капитально увлекся «парадоксами» нашего мира, если это конечно можно так назвать?
Собеседник отвел взгляд в сторону окна, и аккуратно, как будто подбирая максимально тактичные фразы, чтобы не обидеть Кристину, заговорил. - Как тут, не увлечешься? Вначале, еще скептически относился, у меня все очевидцы за пятьдесят были, а потом когда сам пару раз повстречаешь... сама видишь, - и он указательным пальцем показал на абсолютно седые волосы, - а вообще, давай не будем называть это все «парадоксами», это долго объяснять, что и как, в другой раз поговорим. Расскажи, лучше, как у тебя дела.
- У меня... – она сделала паузу, не то просто набрать воздуха, не то обдумать, как у нее на самом деле дела, и как это можно покороче сформулировать, - да так… да ты, наверняка все слышал? – И, отмахнувшись рукой, она с надеждой, что ей не придется ему обо всем рассказывать, посмотрела на Костю.
Тот лишь положительно кивнул и уставился в письменный стол.
- Слышал, слышал, город, ведь, маленький. Хотел все позвонить. Но ты же меня знаешь, у меня вечно проблемы подобрать нужный момент, то думаю слишком рано, то уже слишком поздно.
- А ты думай меньше. Нужно было просто позвонить.
- Нужно было. Извини. Я исправлюсь, обещаю, сегодня завтра жди звонка.
- Жду. – Она улыбнулась и посмотрела в узкое отверстие, между небрежно набросанными папками и верхней частью окна, на улицу.– Я собственно к тебе по делу пришла, а не слезы лить.
- То, что не слезы лить, это мне сразу понятно стало, не первый день знакомы. – Он, наконец, посмотрел ей в глаза и слегка улыбнулся.
- Да уж, это точно. Оно может и к лучшему. А то если бы я со своим делом к кому-нибудь незнакомому пошла, кто знает, как бы на меня посмотрели.
- Совершенно верно, здесь для любого дела правильный адрес. – Он гордо выпрямился и облокотился на спинку стула.
- Я вообще-то не сильно верю во все это. - Говоря последнее слово, она кивнула на лежащие по всюду выпуски «ПО ТУ СТОРОНУ». - Поэтому до сих пор кажется, что мне всего лишь показалось. Но это было на столько реально, что мне стало интересно, может, мои глаза не ошиблись, и еще кто-то видел нечто похожее.
- Встретить приведение на сегодняшний день, не представляет особого труда, я сам лично, уже минимум раза четыре в контакт входил. – Сказав это, он попытался дать ей понять, что принимает ее рассказ абсолютно серьезно.
- Это было не совсем приведение, может, конечно, и приведение, но не в таком образе, как я его себе представляла. Это произошло уже после смерти Макса, как-то часов в девять вечера, я возвращалась с сыном домой. Иду по улице, смотрю по сторонам, и тут мне вдруг кто-то как будто на ухо шепчет: «посмотри наверх». Я резко наверх глаза подняла, а там по крыше что-то черное ползет, замерло на секунду, как будто почувствовало, что его заметили, и словно туча скользнула на другую половину.
Костя изменил свое уверенное положение, оперся локтями о стол, и стал нервно потирать лоб кончиками пальцев.
- Я собственно пришла к тебе, не затем, чтобы спросить веришь ли ты мне или нет, могло ли это быть на самом деле, или нет, - продолжила Кристина, заметив Костину реакцию, на сказанные ее слова, - я пришла спросить, может, кто-то стал свидетелем похожих происшествий.
- В этом вся и странность, - после некоторой паузы, начал он, - всю жизнь прожил, и не разу не слышал о черных призраках, а тут около месяца назад, позвонила мне одна бабушка, и рассказала похожую историю. Я тогда особо внимания не придал, мало ли что могло старушке ночью привидеться, но после того как еще человек пять рассказали мне ту же историю, заинтересовался. Но, после долгих скитаний по библиотекам, так, ни у одной народности, никаких похожих мифов, не нашел. Ничего, чем можно было бы это явление охарактеризовать или описать.
- И сколько всего человек «это» смогли увидеть?
- Ты шестнадцатая, по крайней мере, из тех, кто отважился со мной поделиться, а, сколько еще мне не звонили, сама можешь себе представить. Я боюсь, как бы тут чего нового не зародилось, мало ли, чем это все закончиться, у нас же ни «охотников за приведениями», ни «Константина» нет.
- Почему нет? Можешь уже начинать знаки на руках рисовать. – Она подмигнула ему.
- Да, разве что знаки... нет, лучше полностью в цвет хаки перекраситься, чтобы не нашел ни кто. – Он ухмыльнулся, и принял опять исходное положение.
- Слушай, у меня идея появилась: может, попробуем узнать что это и откуда оно?
- Да пробовал я уже, только говорю же: «глухо».
- Так это ты один пробовал, а вдвоем наверняка, что-то найдем, за что зацепиться можно будет, что-то что упустил, или еще не происходило раньше.
- Кристина, попробуй, если что звони, расскажешь, что выяснить удалось, а у меня больше на эту «тучу» сил нет.
- Мне только кое, какая информация от тебя нужна, с чего я начать смогла бы.
- Помогу, чем могу.
- Ты мне не мог бы дать посмотреть на список людей, которые тебе звонили по этому делу.
- О, у тебя одна просьба лучше другой. – Костя почесал недовольно в затылке. – Это конфиденциальная информация, я не могу ее просто так доверять посторонним лицам.
- Да брось ты, эти бабушки, которые тебе звонили, уже наверняка на всю деревню растрезвонили, о своих видениях.
- Может, а может и нет.
- Ну а как на счет сделать меня нештатным репортером, тогда я буду автоматически иметь право доступа к списку. Ты, не нарушая никаких правил, можешь выиграть хорошую статью, в случае, конечно, если мне все же удастся что-нибудь откопать.
Косте видно эта идея понравилась, хотя он еще некоторое время колебался, и не мог принять окончательного решения. На
