Весна две тысячи десятого года. Я ехал домой после работы в метро. По дороге слушал в наушниках Елену Ваенгу и в лирическом плане был полностью удовлетворён… И вот на какой-то станции – да-да, на «Достоевской» – вошёл он. Вошёл седенький мужичок вполне уже солидного возраста, одетый во всё чёрное и в чёрной же шляпе. Не такой, как у Михаила Боярского, с широкими полями, мушкетёрской, а в такой нормальной, обычной шляпе, которую с пальто одевают не для понта, а потому что нормальная шляпа. Ну, голову от всех ненастий защитить. Вошёл он, и остановился рядом со мной. Достал из кармана очки с весьма серьёзными линзами и развернул какую-то газету про спорт… Бля! Краско! Иван Иванович Краско! Замечательный артист, отец моего любимого актёра Андрея Краско…
И чо?.. Вот так вот просто в метро? В чёрном пальто и чёрной шляпе… Едет, газетку про спорт читает… Может, просто похож? Обознался я, наверное… Чего бы ему в метро кататься? Нет, ну не в лимузине, может быть, но в своей нормальной машине домой ехать… Хотя, разные ситуации бывают… Да и лет ему уже должно быть по самое не балуйся…
Народный артист России Иван Иванович Краско, родился 23 сентября 1930 года, в д. Вартемяки Ленинградской области. В 1953 году окончил Первое балтийское высшее военно-морское училище по специальности «офицер-артиллерист». В 1961 году окончил ЛГИТМиК, по классу Е. Тиме. С 1961 по 1965 год работал в АБДТ им. Горького, затем в Ленинградском театре Драмы и Комедии. В театре им. В.Ф. Комиссаржевской -- с 1965 года.
Это я вычитал немного позже, а пока только представлял, сколько лет этому человеку… Возможно, именно этому человеку – я так и не был уверен, что это он и есть. А пока он присел на освободившееся место и продолжал читать газету. «Новочеркасская», «Ладожская»… «Проспект Большевиков». Да, встаёт и идёт к выходу из вагона. Где-то я читал, что Иван Иванович проживает как раз при этой станции, впрочем, как и я. Ну что ж, выходим вместе. Теперь я уже не сомневался – это он, Иван Иванович Краско. До эскалатора я шёл практически за ним, также мы и оказались на движущейся чудо-лесенке, он на ступеньку выше, я за ним…
- Иван Иванович, здравствуйте. Как-то невероятно, что я Вас встретил… вот так… в метро… Долго думал, Вы это или нет… Я просто хотел сказать… Спасибо Вам за Ваши роли, за Вашу работу… Ваш профессионализм… Всегда очень приятно видеть Вас на экране… А уж тут-то… совсем не ожидал… В метро… Вы знаете, Андрей… Он был и остаётся моим любимым артистом… Это такая трагедия… Понятно, что сына никем и ничем не заменишь, но… мы с Вами в этом горе… И… держитесь… Держитесь всегда таким же молодцом… Вы ж и нам пример… Ну, ещё раз спасибо Вам, что Вы просто есть… Здоровья Вам, успехов и хороших ролей… Извините уж… Спасибо.
Спасибо… Нет, я этого ему не сказал… Это всё крутилось в моей голове, когда я стоял на эскалаторе за очень уж пожилым, но очень сильным духом человеком. Я чувствовал вес его возраста по седым волосам под шляпой, по ссутулившейся спине, по «пергаментной» коже рук, держащих газету, по толщине линз… Семьдесят девять лет… Дай Бог каждому в таком-то возрасте так держаться!
Мы поднялись наверх… Ещё несколько ступеней станции он преодолел, также сутулясь… Потом как будто что-то щёлкнуло… Он снял очки, убрал газету, как-то резко выпрямил спину… И пошёл к переходу твёрдой походкой сильного человека… Мужик!
Какие-то секунды я смотрел ему в след… Нужно ли ему было то, что я так и не решился сказать? Может быть… Он, ведь, АРТИСТ… Ему нужен его зритель… А, может быть, я был прав, проговорив всё это только в уме. Нужно ли что-то ворошить…
И, тем не менее, спасибо Вам, Иван Иванович! Вы – настоящий! Здоровья, успехов и долгих лет…
