В клубе кончилась демонстрация художественного фильма, и солдаты, разобравшись по ротам, под предводительством сержантов быстро устремились в казарму. На улице стоял мороз и дул сильный ветер – зима давно уже вступила в свои права. Выйдя из более-менее теплого помещения клуба, солдаты мгновенно замерзли и, быстро сообразив строй, чуть ли не бегом понеслись в казарму. Но, не дав толком согреться замерзшим в ненадежных солдатских одеждах людям, дежурный по батальону принялся выгонять их на улицу. Проклиная армию и ее порядки, парни нехотя пошли строиться на бессмысленную прогулку. Проорав положенное количество песен, роты построились на плацу в ожидании вечерней проверки. Пришел оперативный дежурный и подал команду: «К вечерней проверке приступить!» Сержанты рот начали перекличку. Доложив о наличии личного состава дежурным по батальонам, сержанты встали в строй. Дежурные по батальонам, в свою очередь, доложили оперативному дежурному. Выслушав доклады, оперативный дежурный, отпустив докладывавших офицеров в строй, напомнил солдатам, когда наступает отбой, когда гасится свет и прекращаются всякие хождения. После этого вконец замерзшие солдаты наконец-то отправились в казарму.
В казарме я расправил кровать, разделся до нижнего белья, умылся холодной водой из крана, помыл ноги, спрятал ценные вещи в наволочку и улегся в постель. Занятый своими мыслями, я непроизвольно остановился взглядом на расположении соседней первой роты: там боец «отбивался» на три счета. Какой-то старослужащий командовал: «Отбой!» - и солдат запрыгивал на кровать на второй ярус под быстрый счет старослужащего: «Раз, два, три». Боец, естественно, не успевал «отбиться», и следовала команда: «Отставить». Потом опять – «отбой», «раз, два, три», ехидное – «не успел», «отставить». Потом опять и опять… Мне надоело смотреть.
Солдаты, прослужившие год-полтора, шастали в нижнем белье – кто в умывальник, кто из умывальника. «Духи», пока не выключили свет, «подшивались» на табуретках возле тумбочки дневального. Несколько человек смотрели телевизор – там передавали хоккейный матч. Дежурный по батальону, лейтенант Тарханов, ходил по расположению, не обращая внимания на солдата, «отбивавшегося» на три счета. Перестав бродить, он, наконец, остановился перед телевизором. Дневальный по батальону начал мыть шваброй коридор.
Макашев, сержант первой роты, захотел побоксировать. Он поймал какого-то духа и начал отрабатывать на нем серии ударов. В лицо Макашев не бил, но по корпусу работал почти в полную силу. Избиение происходило в расположении первой роты на фоне «отбивающегося» на три счета бойца. В «отбивающемся» солдате я узнал Белого Орла. Эту кличку бойцу дали за греческий нос с горбинкой, который у него точно такой, как и у мужика, рекламировавшего по телевизору водку «Белый орел». Этот солдат – недавний «бегунок», то есть беглец из части. Он, не выдержав издевательств, сиганул через забор, и поймали его на вокзале – солдат пытался на товарном поезде уехать в Хабаровск. Это было самоубийственным решением, потому что на дворе зима, температура 15-20 градусов ниже ноля по Цельсию. Хорошо, что поймали, можно сказать, спасли ему жизнь. Но сейчас его жизни не позавидуешь.
Макашев, поколотив свою «грушу», переключился отрабатывать удары на Белого Орла. Еще какой-то старослужащий подошел к Орлу и, для придачи ускорения, врезал несколько раз ему по почкам. Кто-то крикнул:
- Орел, иди ноги помой!
У бойца от частого соприкосновения с полом ступни ног стали черными. Но старослужащий, «отбивающий» Орла на три счета, не отпустил солдата, и тот продолжал «отбиваться». Рядом с кроватью, где как заведенный прыгал туда-сюда Белый Орел, накрывшись с головой одеялом, пытался заснуть какой-то солдат. К нему подошли и ударили кулаком в голову.
- Что, стукач, спишь?
Солдат, приоткрыв одеяло, показал лицо. Еще один удар утонул в этом лице. Подошел Макашев и тоже ударил солдата. Ведьмаченко, старший сержант третьей роты, моей роты, которому нечем было заняться, подошел к Макашеву. Они перекинулись фразами, и Ведьмаченко, посмотрев на избитого солдата, которого уже оставили в покое, накрыл его голову подушкой. Потом Ведьмаченко пошел за Макашевым вглубь расположения первой роты. Он с улыбкой понаблюдал за «отбивающимся» Белым Орлом и затем исчез из поля зрения между кроватями первой роты. Через какое-то время веселый Ведьмаченко, видимо, уже «принявший на грудь», покинул первую роту и вошел в расположение нашей третьей роты. Он направился к кровати у окна», где «бодрил», то есть поучающее бил двух «духов», старослужащий Мурамов.
Два « духа» из третьей роты в первый раз заступили сегодня дневальными по батальону. И именно сегодня у Мурамова украли из тумбочки книжку и пару рукавичек. Мурамов решил спросить за украденные вещи с дневальных. Поставив двух «духов» перед своей кроватью, он побоями выбивал из них ответ на вопрос:
- Где моя книга?
Ведьмаченко сел на кровать своего друга и стал наблюдать за происходящим. Мурамов ударил «духа» в пах. Тот согнулся.
- Мурик, не гони,- вступился Ведьмаченко.
Расспросив Мурамова, за что он бьет «духов», Ведьмаченко переключил свое внимание на лежащего на кровати «духа» Кочетко.
- Кочетко.
Кочетко начал вылезать из под одеяла.
- Солдат, услышав свою фамилию, ты должен быстро подняться и принять строевую стойку. Отставить!
Кочетко залез обратно под одеяло.
- Кочетко, подъем! Раз, два, три.
Кочетко быстро вскочил с кровати и выпрямился по стойке «смирно».
- Отставить.- Кочетко залез под одеяло.- При команде «подъем» одеяло отбрасывается на спинку кровати.
- Подъем.
Кочетко, отбросив одеяло на спинку кровати, вскочил на пол.
- Кочетко, ты мылся сегодня вечером?
- Нет.
- А почему? Солдат! Да ты оборзел, еще не было команды «отбой», а ты уже лег грязным спать. Бегом в умывальник. Две минуты времени, чтобы успел полностью помыться.
Кочетко босиком побежал в умывальник.
- Стой! Ты чего босиком побежал? Ха! Вот дурак. Где твои тапочки?
- У меня их нет.- С тапочками в ротах вечная напряженка, и поэтому всегда кто-то остается без тапочек. Их попросту воруют.
- Быстро ищи тапочки.
Кочетко стал суетливо искать под тумбочками соседей, напрашиваясь на неприятности со стороны того, у кого он эти тапочки возьмет.
- Да надень ты сапоги,- посоветовал ему избиваемый Мурамовым солдат. Вот это солдатская взаимовыручка! Его бьют, а он успевает посоветовать другу.
Кочетко надел сапоги и умчался в умывальник.
- Батальон, отбой!- разнеслось по казарме.
В расположении выключили свет. Остались включенными только дежурное освещение и телевизор. Перед телевизором по-прежнему стояли нераздевшиеся солдаты, видимо, дневальные, и дежурный по батальону лейтенант Тарханов. Первая рота успокоилась. Зато со стороны второй послышались глухие удары о человеческое тело, а потом вместе с ударами ругательства старослужащего, избивающего «духа». Дневальный – «дух» - с несчастным видом мыл полы в коридоре. Он двигался как робот: в глазах нет и следа мысли, размышлений, какого-то желания жить. Точь-в-точь зомби.
- Кельн ведет со счетом два-один,- передавал трансляцию хоккейного матча телевизор.
Мне на мгновение вспомнилась гражданская жизнь, когда я, расслабленный, валялся на диване перед телевизором и болел за ту или иную спортивную команду. А сейчас мне сильно захотелось спать. Но я решил немного выждать, пока все начнут засыпать. В армии, не знаю от чего, наверное, от накопившейся усталости и вечного недосыпания, я стал страдать сильным храпом. И от этого храпа у меня начали появляться проблемы. Уже довольно многие прожужжали мне уши насчет храпа, который мешает им спать. Вообще-то, тем, кто храпит, «пробивают тигров» - подушкой лупят со всей дури по голове храпящего, чтобы он прекратил храпеть. Но меня эта участь пока миновала, кроме одного раза, когда надавили на «духа» Кочетко, и тот ударил меня подушкой. Но после того, как я выразил свое недовольство, побив Кочетко и предупредив парней, заставивших его «пробивать тигра», меня пока оставили в покое.
Кочетко вернулся из умывальника и присоединился к «бодрящимся» от Мурамова двум «духам». Ведьмаченко решил достать молодых солдат уставом и поэтому стал требовать от «духов» знания обязанностей дневального по роте, дежурного по батальону и оперативного дежурного. Кочетко, видимо, учил обязанности дневального, но Ведьмаченко, не удовлетворившись ответом, принялся его учить своим обязанностям, то есть выдуманным им самим правилам. Эти правила представляли из себя помесь обязанностей дневального, обязанностей дневального на посту и шуточных обязанностей, которые Ведьмаченко придумывал на ходу.
Кто-то захрапел, уснув, несмотря на шум. Повернувшись на бок, я улегся поудобней, закрыл глаза и мгновенно отключился, провалившись в черную бездну.
