Одиссея спасателя-7

    -Водолазы Центральному!  Команда старшего. Водолазам внимательно осмотреть носовую оконечность и донный грунт вокруг неё. Не хватает четырёх человек! – Пришло указание в водолазный отсек.

    На ходу, выводя замокшего водолаза из работы, обеспечивая двух рабочих водолазов одним страхующим, водолазы приступили к детальному осмотру донного грунта и корпуса затонувшей лодки. Осмотр проводили очень дотошный, в течение 70 минут. Однако обнаружить, кого бы то не было, не смогли.

     На среднюю платформу водолазного отсека прибыл  командир. За прошедшие двое с небольшим суток он изрядно осунулся и постарел, однако держался бодро. Внимательно осмотревшись, и приняв доклад Нюка, он приник к иллюминатору жилого отсека барокомплекса, в котором доктор осматривал спасённых подводников.

       -Ну что? Вроде живы! Вроде здоровы! Ну да ладно, доктор из барокамеры выйдет, подробно доложит.

       А вообще-то сегодня великий день! И знаете почему?- Обратился он к лейтенанту Петровичу.

       -Ну, наверное, потому, что хоть и часть подводников, но мы к себе все- таки затащили,- угрюмо ответил лейтенант.

       -Эх, лейтенант, оно конечно верно, но лишь от части. Нет у Вас еще широты мышления! Ведь  главное, что сегодня впервые в обозримой истории человечества люди были спасены путем перевода из одной подводной лодки в другую, да ещё и в подводном положении.  Никто до нас этого не делал. А  мы это сделали! И для первого раза достаточно успешно. Правда, не хотелось бы, чтобы второй раз был. Уж лучше какому-нибудь американскому супостату в спасании помощь оказывать. Пусть его тонет.

       Как себя чувствуют водолазы?

       -На декомпрессии, - доложил Петрович, - через два часа выход на ноль глубины.

       -Матрос Бурда здоров? Старшина команды Сечин, как себя чувствует?

       -С Олегом Бурдой доктор провел профилактику от простуды, а мичману Сечину вправил челюсть, говорит, что всё будет нормально, но есть в течение недели он будет только манную кашу, потому, что рот не открывается.

       -Ну, тогда это мелочи, - отозвался на доклад командир. И предупредил, что через десять минут лодка всплывает на поверхность.

      Через десять минут, шипение воздуха в трубопроводах оповестило о продувке цистерн главного балласта средней группы, лодка всплыла в позиционное положение.  А ещё через минуту ее корпус вздрогнул от запуска дизелей, и началась продувка концевых групп ЦГБ выхлопными газами, чтобы не тратить воздух высокого давления. В отсеках зажглось освещение и потянуло приятным свежим воздухом. Спасенные подводники обустроились в жилом отсеке барокомплекса, и пообедав, легли спать, сидеть им там, проходя режим декомпрессии, предстояло ещё 18 часов. А Петрович, передав бразды управления старшине команды акванавтов, отправился наверх, в ограждение боевой рубки на перекур.

     Обыкновенный сухопутный человек, пожалуй, не поймет, какое это счастье после почти трех суток напряженной, без сна и отдыха работы, просто стоять на холодном осеннем ветру и вдыхать полной грудью свежий воздух, любуясь небом и разноцветными ночными огнями раскинувшегося на берегу большого города. Свежий воздух слегка кружит голову, все происшедшее кажется дурным сном, а жизнь прекрасной и удивительной. И ты стоишь и стоишь, без слов, без мыслей зачарованно созерцая беспредельное звёздное небо над головой и далекие огни берега.

     Но очарование проходит, ты начинаешь чувствовать, что на улице далеко не лето, и что ты уже изрядно продрог, и, спускаешься вниз в ставший таким уютным и родным прочный корпус подводной лодки

     23.15.  23.10.1981.    Спасательная подводная лодка «Ленок» ушла из района проведения работ. Ей требовалась срочная замена всех четырех групп аккумуляторных батарей. А это ни много, ни мало 448 элементов, каждый по 600 килограммов весом. Работы предстояли авральные, поэтому отдыха экипажу в ближайшем будущем не предвиделось.

       Петрович, бродил по четвертому отсеку, проверяя приведение своей материальной части в исходное состояние, когда на него наткнулся старпом.

      -Лейтенант! Вы чего из себя зомби африканского корчите! Вахту на декомпрессионных камерах расписали!?

       -Так точно, - ответил Петрович.

       -Тогда шагом марш спать! И чтобы до завтрашнего обеда я Вас не видел!

       Спать! Легко сказать! Лечь спать Петрович пытался ещё час назад. Но сон не шёл. Стоило лечь и закрыть глаза, как перед мысленным взором вставал водолазный отсек, в голове слышались доклады, реплики, крики и ругань водолазов работавших под водой. Поворочавшись в постели минут 40, Петрович оделся и пошёл в водолазный отсек. Заглянул в иллюминатор жилого отсека водолазного комплекса, где мирно спали спасённые подводники, проверил соблюдение режима декомпрессии вахтой. Побродил по средней платформе, спустился в трюм. Однако, прекрасно сознавая, что уснуть все-таки надо, и так уже трое суток без сна,   он отправился за таблеткой от бессонницы к доктору, в лазарет, находящийся в восьмом отсеке.

        Доктор встретил приветливо и даже радостно.

        -Бессонница! Да это мы запросто! Нет проблем, - балагурил он.

        -Сейчас мы тебя вылечим, а лучше сказать, исцелим, и уснешь ты сладко, как младенец! Кстати, лечить я тебя буду водой! - Заявил доктор.

        -Как это водой? - Усомнился Петрович.

        -Эх, лейтенант, да ты оказывается в медицинских вопросах сер как штаны пожарного! А, между прочим, это вопросы твоего персонального здоровья!  Знаешь ли ты любезный, что вода, это самое распространенное вещество на земле и что все живые существа по большей степени из неё родимой состоят!

         А знаешь ли ты, что вода, это ещё и бесценное лекарство, бессонницу исцеляющее в раз! Я полагаю что 40, нет, пожалуй  60 капель воды, в момент снимут с тебя бессонницу, и ты будешь спать сном праведника, забыв напрочь обо всех заботах!

        Петрович усомнился.

        Между тем, доктор вытащил из зажима графин и налил в граненый стакан с ободком чего-то прозрачного под самый ободок. По лазарету пошел запах спирта.

        -Это же спирт, - проворчал Петрович.

        -Ну, конечно же, спирт. Он для дезинфекции, - ответил доктор, - а теперь я тебе в этот стакан лекарства добавлю, чтобы и дезинфицировало и исцеляло одновременно.

       Доктор достал из тумбочки чайную ложку, и нарочито картинно наполнив её питьевой водой, вылил в стакан. Потом подумал, и вылил туда ещё две ложки.

         -Ну вот, лекарство готово, -  сказал он, - теперь тебе нужно всё это выпить и быстренько, быстренько бежать в свою каюту.

          -Давай, давай, только не пролей, влага то драгоценная, - торопил доктор, а Петрович стоял в нерешительности.

        Постояв со стаканом в руке и подумав, Петрович изрёк: «А закусить это лекарство чем - нибудь можно»?

         -Ну, на тебя не угодишь! - Проворчал доктор, полез в холодильник, достал литровую банку, где среди рассола и листьев плавал один маленький, скрюченный, зелёный огурчик.

        -На! Последнее отдаю! От желудка собственного начальника отнимаю! Ничего для пациента не жалко, лиж бы здоровыми были!

       Петрович выпил спирт из стакана, запил рассолом из банки, и, пережевывая огурчик, подталкиваемый в спину доктором, побрёл в свою каюту, в первый отсек. Когда он проходил Центральный, в голове у него уже начинало шуметь.  Добравшись до каюты, он, не раздеваясь, упал в кровать. Окружающие звуки начали медленно затухать, и он провалился в сон без сновидений.

***

        Разбудил лейтенанта Петровича старшина команды водолазов-акванавтов. Вернее сказать, сначала поднял, а уже потом разбудил. Был обед 24 октября.  Оказывается, утром пришло директивное указание, гласящее: «Водолазам со снаряжением перегрузиться с борта «Ленка» на борт подошедшего из Бригады Спасательных Судов рейдового водолазного катера и убыть для продолжения работ на корпусе «С-178».

         Командующий Тихоокеанским Флотом приказал до первого ноября поднять из прочного корпуса затонувшей подводной лодки тела всех погибших подводников. Водолазам «Ленка» отводилась особая роль. Они должны были ходить во внутрь прочного корпуса затонувшей подводной лодки. Петровича давно удивляло: как эти подводники, на этих средних подводных лодках, в этом железном корпусе месяцами живут? Стальной цилиндр диаметром 3 метра, напичканный шкафами с разного рода аппаратурой, кабельными трассами, с узенькими проходами, через которые нормальный человек, одетый в робу и то еле протискивается! А нужно было всё это пролезть, всё осмотреть, а если нет видимости, то ощупать, под водой, в водолазном снаряжении от первого отсека до седьмого. И всё бы ничего, но  самое тяжелое во всей этой  водолазной работе, это искать, а, найдя  выносить на поверхность тела погибших. Именно этой скорбной работой и предстояло заниматься.

         Рейдовый водолазный катер стоял рядом с «Ленком», у причала. Снаряжение было уже загружено, не хватало только лейтенанта Петровича, которому его водолазы решили дать поспать подольше, и главного водолазного специалиста флота. Но вот все собрались, рейдовый катер, стуча дизелями, отошел от борта лодки и, набирая ход, побежал на выход из бухты, в точку проведения работ.

          Вот прошли ворота в боновом заграждении, вот повернули на Юг, и волнение усилилось, вот в вдалеке отчётливо стали просматриваться силуэты плавучего крана, а рядом с ним «Жигулей» и «Машука».

         Рейдовый катер пришвартовался к стоящим ближе «Жигулям», водолазы выгрузились, и, уже было занялись подготовкой к водолазным спускам, но пришло указание Руководителя работ: «Водолазные работы на затонувшей подводной лодке проводить с борта ОСБ «Машук». Вопрос главного водолазного специалиста: «Почему с имеющего один водолазный пост «Машука», а не с имеющих глубоководный водолазный комплекс, а значит возможность развёртывания до четырёх водолазных постов «Жигулей»?» остался без ответа. Ещё через пять минут пришло указание Оперативного дежурного, предписывающее рейдовому катеру срочно убыть в базу за представителями прокуратуры и особого отдела. А водолазам пришлось перегрузиться в рабочий катер «Жигулей» и уже на нём следовать на «Машук», с борта которого предстояло работать. Катер был маленький, а водолазов и снаряжения много, поэтому, разместив их внутри корпуса, офицеры пристроились на свежем воздухе. Мерно тарахтел дизель, катер подпрыгивал на волне, обдавая всех брызгами. «Машук» медленно приближался, до его борта оставалось уже метров шестьдесят. Видно было, что с него ведутся водолазные работы. Петрович снял с головы фуражку и начал радостно махать ею знакомым офицерам и мичманам, однако вдруг выражение его лица начало быстро меняться. На нём отобразилось сначала непонимание, затем растерянность, а затем он, схватив главного водолазного  специалиста за полу куртки начал его трясти и орать: «Там! Там! Там водолаз гибнет!»

          Метрах в тридцати от левого шкафута «Машука», недалеко от буя обозначающего носовую оконечность подводной лодки из воды торчали водолазные галоши. Даже ещё совсем «зелёный» лейтенант Петрович знал, что галоши со свинцовыми подошвами, каждая весом по 12 килограммов сами всплыть не могут. Значит, это всплыл перевернувшийся водолаз, одетый в трёхболтовое вентилируемое снаряжение. Где-то зацепился шланг-кабелем, а затем всплыл! А последствия для водолаза, при таком всплытии могут быть самыми катастрофичными, от кессонной болезни и баротравмы, лёгких до гибели.

          На шкафуте «Машука» это тоже заметили, люди засуетились, начали готовить к спуску страхующего водолаза, однако счёт времени шло уже ни на минуты, важна была каждая секунда!

         -Сбавляй ход и к водолазу! – Прокричал команду командиру катера главный водолазный специалист.

         -Подготовить конец, будем стропить за ноги!

         Петрович схватил поданную из корпуса катера бухту сигнального конца, сделал удавку.

         Однако борт катера был слишком высоким, чтобы вот так, запросто, привязать конец к ногам водолаза.

         -Держите меня за ноги! – Прокричал лейтенант и, зажав конец зубами, полез за борт. Моряки, повыскакивав из корпуса, вцепились в его ноги, вернее, хотелось бы, чтобы в ноги, но они вцепились в брюки! А он, вися вниз головой, принялся привязывать конец к торчащим из воды ногам водолаза. Он успел завести двойную удавку на обе ноги, прежде чем катер отнесло в сторону. А потом, на брюках начали отрываться пуговицы, и его голова по плечи ушла под воду.

       - Тащите меня наверх! Заразы! – Успевал прохрипеть Петрович, на мгновение, доставая её оттуда. Наконец его вытащили и начали тащить водолаза. Но на «Машуке» пытались сделать то же самое! Четверо здоровенных водолазов, вцепившись в шланг-кабель, пытались подтащить аварийного водолаза к себе!

       - Рубите шланг-кабель! Мы его поднимем в катер! – Кричал им главный водолазный специалист. Водолазы на «Машуке» перестали тянуть, но шланг-кабель перерубать, тоже не торопились. Да их и можно понять! Для водолаза, перерубить шланг-кабель своего собрата?! Тот самый шланг-кабель, по которому к водолазу вместе с воздухом течёт жизнь! Это, то же самое, что преднамеренно его покалечить или убить! Однако точку в их сомнениях одним взмахом поставил примчавшийся на шкафут с топором помощник командира по аварийно-спасательным работам. Водолаза подняли в катер, разрезали водолазную рубаху, сняли котелок шлема вместе с манишкой, и перед собравшимися предстал ошалело, хлопая глазами и глуповато улыбаясь, симпатичный матрос второго года службы.

         - Сынок! Ты себя как чувствуешь? – Ласковым голосом обратился к нему главный водолазный специалист.

         - Да нормально чувствую, - ответил матрос.

         - Ты прислушайся к себе, к своему организму, может быть, где-то болит, или где-нибудь чешется, что ты вообще чувствуешь? – Продолжал допытываться главный водолазный специалист.

        Выражение лица водолаза приобрело задумчивый вид, он как бы ушёл в себя.

        - Ну вот, закессонил! Точно закессонил! Надо срочно в барокамеру на лечебную декомпрессию, – прошептал, глядя на задумавшегося, а от того вроде как погрустневшего водолаза капитан 2 ранга.

        - Я понял, что я чувствую! – Вдруг радостно воскликнул водолаз. – Вы знаете, что-то кушать хочется!

        - В барокамеру его, двоечника! На четвёртый лечебный режим, оболтуса! Пусть, пару суток отсидев на декомпрессии, он хоть там Правила Водолазной Службы изучит! – Проворчал главный водолазный специалист.

        - А вы что зубы скалите?! – Рявкнул он, обращаясь уже к водолазам «Ленка», - человек чуть не погиб по дури собственной, а вы хихикаете! На сегодня водолазным спускам дробь! А на завтра быть всем готовыми!

          А на завтра лейтенант Петрович со своими водолазами перегрузился на водолазный бот, и началась работа. Долгая, изнурительная, а главное безрадостная.  Главный водолазный специалист флота капитан 2 ранга Теплый, прибыв на катер, поставил задачу: проникнуть в третий отсек, а через него во второй и первый и поднять на поверхность секретные документы и тела погибших подводников.

        Петрович пошел на лодку первым в глубоководном снаряжении СВГ-200, на этом снаряжении настоял его начальник, старший лейтенант Нюк. Задачу ему поставили на первый взгляд, совсем простую. Необходимо было убедиться, есть ли воздух в пространстве под закрытой крышкой нижнего рубочного люка.

          Вот оно, ограждение рубочного люка, вот он, почему-то открытый верхний рубочный люк. Петрович с минуту подождал своего страхующего водолаза и когда тот подошёл, головой вниз, руками прикрывая её от возможных препятствий, пошёл в люк. Люк, из-за проходящего по нему вертикального трапа оказался узким, а ранец дыхательного аппарата, слишком громоздким.  Петрович, выдохнув, протиснулся по пояс и застрял. Поёрзав всем телом, продвинулся вперед, в кромешную темноту немного ещё, после чего застрял окончательно. Ни туда, ни обратно. Пришлось докладывать командиру спуска о своем бедственном положении. Командир спуска дал команду страхующему водолазу тащить Петровича назад за торчащие из люка ноги. Что страхующий тут же и попытался выполнить, но Петрович, завыв от боли, заорал «стоп.»  Нож, пристегнутый на поясе, попав между ступеньками трапа, заклинил, упираясь одним своим концом в стенку шахты люка, а другим в живот лейтенанта. Петрович попросил, чтобы его толкали вперёд. Он надеялся протиснуться по шахте люка во внутрь боевой рубки, а там развернуться. Страхующий водолаз надавил на ноги и лейтенант, помогая себе руками, всё-таки пролез. Но это была лишь половина дела. Необходимо было обеспечить себе свободное возвращение наверх, а для этого нужно было снять размещённый в шахте люка вертикальный трап. На ощупь, найдя места крепления, лейтенант попытался открутить гайки с крепежных болтов руками, но это ему не удалось, уж слишком они приржавели. Пришлось запрашивать с поверхности два разводных ключа.

      Пока с поверхности, по сигнальному концу страхующего водолаза передавали разводные ключи, лейтенант нащупал под собой сигнальный клапан, расположенный в центре крышки люка и служащий для стравливания избыточного давления из корпуса лодки после её всплытия. Нащупал и попытался открыть. Но маховик клапана не поддавался.  Петрович напрягался, кряхтел и пыхтел, но клапан упорствовал.

        Пытаться его открутить было крайне неудобно, во-первых, было темно и его не было видно, во- вторых сильно мешал трап. Петрович стоял на крышке люка на полусогнутых ногах, просунув между ними руку вниз. Он пытался провернуть маховик клапана то вправо, то влево и,  наконец, маховик пошёл. Сначала с трудом, а потом все легче и легче. Выходящих из- под клапана пузырьков не ощущалось, и лейтенант доложил об этом наверх.  А потом, страхующий водолаз подал вместо разводных ключей тяжелую, килограммов на 12 весом кувалду, с приваренной к ней металлической ручкой. Универсальный инструмент, знаете-ли!  Петрович не стал спорить и чего-то требовать, а, приноровившись ударов за 10, сломал один крепеж, столько же потребовалось на второй. Нижняя часть трапа освободилась, после чего они вдвоем со страхующим подняв его вверх, сняли с крючков, и страхующий выбросил, его за борт. Путь наверх для лейтенанта был свободен, да и для следующих водолазов, идущих в корпус лодки дорога расчищена.

               Позже, когда лейтенант находился на декомпрессии в барокамере, главный водолазный специалист рассказал ему по телефону, что вопреки его докладу под нижним рубочным люком оказался воздух и что водолазу, который пошёл следующим, и его открыл, изрядно досталось откинувшейся крышкой по ногам. Петровичу было стыдно, он пытался оправдываться, но что оправдываться, если не доработал.

            Из барокамеры он вышел злой как свора голодных собак. Сначала обругал своего начальника, а затем, забравшись в водолазную кладовую судна, нашел себе акваланг АВМ-5 и стал переоборудовать его в шланговый вариант под себя. Шланговый вариант, это когда воздух на дыхание водолазу подается по шлангу с поверхности, а в баллонах носимых за спиной всегда есть аварийный запас на случай обрыва шланга. Этот аппарат хорош тем, что, проходя через узкости, его можно снять и просунуть впереди себя, а потом, пройдя узкость, снова одеть за плечи. Только нижний брас необходимо с него снять ещё на поверхности. Главный водолазный специалист это начинание одобрил, кроме того, распорядился в первую очередь расставить по отсекам лодки подводные светильники и уже после этого приступать к остальным работам.

             Когда лейтенант шёл уже во второй раз, уже во внутрь корпуса, через Центральный и четвертый отсеки в пятый. Уже не в крупногабаритном ИДА-72, а в шланговом варианте акваланга АВМ-5, в свете светильника он разглядел то место, где схалтурил. Оказалось, что маховик клапана был лишь слегка посажен на четырехгранник штока и привернут гайкой. Сам же шток сильно приржавел к корпусу крышки люка и был заклинен.  А Петрович, со всей своей дури вращая маховик, просто срезал четырехгранник. Поэтому маховик стал вращаться, а шток клапана так и остался неподвижным. От того и воздух из отсека через клапан не пошёл. Но это было уже в прошлом. Сейчас предстояло расставить в каждом отсеке светильники, которые ему подавал страхующий, а на обратном пути захватить с собой на поверхность одно из тел молоденьких,  толком ещё совсем не поживших  матросиков лежащих в пятом отсеке.

          Скорбная и тяжелая работа шла медленно, нервно, но шла. Она велась одновременно с подготовкой лодки к подъёму на поверхность. 26 октября водолазы со Спасательного Судна «Жигули» пробрались в седьмой отсек. Крышка входного люка открылась сама, за пять дней, прошедших с момента катастрофы давление в отсеке выровнялось с забортным.  Они нашли тела всех четверых матросов, полностью одетые в спасательное снаряжение, с полностью израсходованным кислородом и азотно-гелиокислородной смесью, с полностью отработавшей регенерацией.

     28 октября, лодку приподняли над донным грунтом, но, боясь, что разрубленный прочный корпус не выдержит нагрузки и переломится, перевели и положили на грунт на глубине 12 метров.  А ко 2 ноября из корпуса затонувшей подводной лодки были извлечены и направлены в госпиталь на опознание все тела погибших.

           4 ноября весь Тихоокеанский Флот, приспустив Военно-Морские флаги на своих кораблях, застыл в скорбном молчании. На Морском кладбище Владивостока, при огромном скоплении жителей, пришедших проститься и проводить военных моряков в последний путь, под прощальные ружейные залпы роты почетного караула и грустный вой корабельных тифонов тела погибших подводники были преданы земле. А через полгода, как обелиск погибшим, там же было установлено ограждение боевой рубки, срезанное с их подводной лодки.

         Лейтенант Петрович, ни его водолазы этого не видели. Они ещё долго были заняты на работах по подъему корпуса затонувшей подводной лодки на поверхность.

         Корпус подняли, перестропив понтоны, и на буксире отвели в сухой док цеха №19 Дальзавода. Этот док стал для подводной лодки С-178 последним приютом. Здесь она окончила свое существование превращенная в металлолом.

***

   Лейтенант Петрович с водолазами вернулся на свою лодку с судоподъёмных работ,  когда она была уже вновь подготовлена к новым морским походам. Вышедшую из строя аккумуляторную батарею заменили на новую, запасы газовых смесей пополнили, дизеля ввели в строй. Как лицу, наиболее отличившемуся на прошедших аварийно-спасательных работах, командир дал ему трое суток отдыха!   Отдых! Конечно, это прекрасно!  Когда неделями, дни и ночи напролёт то идешь под воду и вкалываешь там как вол, то на холодном ветру командуя водолазным спуском, контролируешь действия своих водолазов, то споришь с вышестоящими начальниками, отстаивая выбранную не тобой-зелёным лейтенантом, а твоими мастистыми подчиненными, технологию выполнения работ, которую и сам-то не до конца понимаешь, то взываешь к оперативному дежурному, требуя завоза продуктов на водолазное судно, на котором базируешься и с которого работаешь, потому что имеемые подходят к концу, водолазы хотят положенного доппайка, а командир судна, по каким-то лишь ему известным причинам, об этом заикнуться боится, мысли о таком далёком и таком желанном и прекрасном  отдыхе согревают душу. Но вот эта мысль,  обросшая плотью реальности, предстала перед Петровичем.   Ну и что с ней делать? На улице конец  ноября, холодный мерзкий дождь, да ещё и с ветром льет не переставая! Середина недели, поэтому все друзья на работе. Куда пойти!? Куда податься!?

         Первый день своего отдыха Петрович решил посвятить бане. Она была не далеко, на остановке «Луговая». Проснувшись часов в 10 и осмыслив, что завтрак в кают-компании он уже проспал, а до обеда ждать ещё целых три часа, он решил, было поспать ещё  немного. Но это не устраивало его коварный, привыкший к жесткому флотскому режиму питания желудок. Он требовал поесть. Он бурчал и подсасывал, провоцировал обильное слюновыделение и спать не хотел ну никак. Пришлось вставать и для удовлетворения его прихоти соображать: чем бы позавтракать? Из продуктов в комнате нашлись чайная заварка, сахар и одна печенюшка. Напевая себе под нос какой-то популярный мотивчик, и одновременно жуя печенюшку Петрович, вскипятил в стеклянной пол-литровой банке воду, заварил чай, после чего умылся, побрился, выпил пол-литра сладкого как сироп чая, чем оскорбил собственный желудок до такой степени, что тот замолк, собрал в большую непромокаемую сумку из- под водолазного снаряжения накопившееся почти за месяц грязное белье, оделся, накинул плащ-накидку и под проливным дождём отправился в прачечную, а затем, сдав в стирку вещи, в баню.

          Ах, баня! Пожалуй, самое приятное в ней, это парилка.  Ливанёшь воды на раскалённые камни и ощущаешь как горячий пар окутывает твоё тело, согревая и даже слегка его обжигая, вместе с вдыхаемым воздухом пробирается в лёгкие, бодрит, жжёт нос и уши и поднимается вверх под потолок парилки уступая место уже, почему-то, более прохладному воздуху. Ощущения эти Петрович любил. Поэтому, пользуясь отсутствием людей, и подогрев атмосферу в парилке градусов эдак до 110, он растянулся во весь рост на верхнем полке и стал наслаждаться ощущениями. Доски полка не жгли, тело Петровича обильно вспотело и ему казалось, а может быть, оно так и было, что вместе с потом, из него выходят все простуды и хвори. Петрович лежал, умиротворенно посапывая, он впал в чудесное состояние, когда расслабленное тело нежится в сладкой неге, а мозг, хоть и в полудрёме, но все-таки его контролирует и готов к немедленным действиям. Но продолжалось так недолго, к сожалению всё хорошее быстро проходит.

        Вдруг, дверь парилки со скрипом открылось, пахнуло холодом, и в её проёме возник дедок, маленький, щупленький, лысенький и с огромной всклокоченной бородой. В руках дедок держал тазик с водой, в тазике лежал дубовый веник. Прошмыгнув в парилку и ногой умудрившись закрыть за собой дверь, дедок начал жалостливо ворчать:

        -Да Вы что здесь, молодой человек, замерзнуть решили!? Это же парная, а не холодильник! В ней люди парятся, косточки свои прогревают! На улице сейчас и то теплее чем здесь!

         Пока дедок устанавливал на нижнем полке свой тазик, Петрович разглядел, что стрелка термометра показывает чуть больше 100 градусов. Однако дедок не унимался:    

        -Нет, молодой человек! В такой парной париться нельзя! Вы не будете возражать, если я чуть парку подбавлю!?

         Возразить, или согласиться Петрович не успел. Дедок мастерским движением разлил воду из ковшика по раскаленным камням, и от них пахнуло жаром, струи горячего пара вновь приятно обволокли Петровича, а стрелка термометра быстро вновь поднялась до 110 градусов, однако дед не унимался:

        -Ну вот, чуть-чуть потеплело, - бормотал он, - и Вы, молодой человек, что-то так неподвижно лежите, замерзли, однако! Ну, ничего, вот ещё  немножко парку подбавлю и по Вам, если хотите, веничком пройдусь! А то грешно! В парной и веничка не испробовать, при наличии оного.

      Дедок всё поддавал и поддавал бормоча прибаутки. Каждый раз, ливанув воды на раскаленные камни, он забирался на верхний полок и, оценив температуру пара, приговаривал: «Ну, вот ещё чуть-чуть поддам, и будет совсем хорошо!»

         Между тем Петрович с верхнего полка перелез на средний, затем на самый нижний, но это не помогало. Жгучий пар раскаленными тисками сжимал голову, заливал потом глаза, кипятком жёг уши, нос, гениталии, казалось, что воздуха уже нет, а на вдох в легкие идет чистый огонь. Стерев кулаком, пот и слёзы с глаз, Петрович с ужасом увидел, что стрелка термометра стоит на отметке 160 градусов! В голове пронеслось: «Сейчас зараза сварит заживо, да ещё и без соли! И сожрёт без хрена! Ни чего себе, пришёл в баньку попариться!»

        Между тем дедок, нисколько не удручённый этой жарой, помочив дубовые листья веника в тазике с ласковой, заискивающей улыбкой предложил:

          -Давайте-ка я по Вам, молодой человек, веничком пройдусь! Для здоровья это ох как полезно! Да и сил ой как прибавляет!

          -Не-ет! - Завыл Петрович и, спотыкаясь, сослепу опрокинув дедов тазик, бегом бросился из парилки. И это очень хорошо, что дверь парной выходит в помывочное помещение и открывается наружу, потому что голому лейтенанту Петровичу было уже всё равно куда бежать и что встанет у него на пути, лишь бы подальше от пара, от деда и от его веника. Полегчало ему, только после третьего тазика вылитой на голову ледяной воды.

          -Ну вот, вроде и помылся, - думал Петрович, попивая лимонад в буфете вестибюля бани. К нему наконец-то пришло то ощущение здоровья, которое бывает только после парной. Однако всё вновь испортил желудок. Разбуженный лимонадом он вновь начал назойливо напоминать о себе.

      Пообедав в кафе, что рядом с рестораном «Зеркальный», сходив в кинотеатр и посмотрев фильм про Верную руку-друга индейцев, роскошно поужинав, теперь уже в ресторане, с коньяком и морскими деликатесами на целых пять рублей, Петрович пешком  отправился в часть. А дальше: общежитие, комната, кровать и безмятежный сон до утра, с твердым намереньем вновь проснуться часов эдак в 10, благо, что на этот раз о своем завтраке он побеспокоился заблаговременно.

       Однако проспать завтрак и на следующий день Петровичу не удалось. В 7 часов утра его, громким стуком в дверь, разбудил оповеститель и радостно сообщил грустную весть: «Товарищ лейтенант! Командир приказал Вам в 8 часов 30 минут быть в казарме.»

       Петрович умывался, одевался, завтракал, шёл в казарму, а в нём всё теплилась и теплилась мысль о том, что сейчас командир даст ему какое-нибудь простенькое поручение, которое нужно будет выполнить, будучи в городе и он вновь отправится гулять, ведь у него осталось еще целых двое суток отдыха! Надежда улетучилась, когда, открыв дверь на второй этаж казармы, где размещался экипаж «Ленка» он увидел коренастого седовласого капитана 1 ранга, мирно беседующего о чем-то с дневальным. Верхний политотдел с проверкой прибыл, подумалось Петровичу.

 Встречаться с этой категорией военных ему не хотелось, он уже пытался тихонечко закрыть перед собой дверь и подождать пока начальство  уйдет куда-нибудь. Однако ему не повезло, он был замечен. Капитан 1 ранга приветливо улыбаясь, повернулся.

         -Заходите, товарищ лейтенант, заходите, - сказал он, - командир водолазной группы лейтенант Петрович, это Вы! 

         -Так точно. - Ответил Петрович, экстренно соображая: откуда этот старший офицер его знает и чего ему нужно.

         -Фёдор Кузьмич Михайлов, начальник особого отдела, - представился капитан 1 ранга, и лицо его стало совсем ласковым.

         -Пройдёмте в кабинет командира, там и побеседуем, - ни то предложил, ни то приказал Фёдор Кузьмич.

      А дальше пошли разговоры о том, где и у кого Петрович учился взрывному делу, как вели себя матросы-водолазы, когда работали на затонувшей лодке, когда обеспечивали выход подводников, когда доставали на поверхность секретные документы и тела погибших, когда застегивали стропа на судоподъемных понтонах. Нет ли у кого желания удрать за границу и прочее, прочее, прочее в течение полутора часов. Из всей беседы лейтенант понял лишь одно, то, что его выходные трагически погибли, иначе говоря, накрылись медным тазом. Фёдор Кузьмич дал команду: «В 15 часов быть к кабинете минно-торпедной подготовки.»  А на вопрос лейтенанта: « Что с собой иметь?»  Ответил довольно лаконично: «Голову.»

         На обеде в кают-компании Петрович выяснил, что беседовали не с ним одним. Его начальник старший лейтенант Нюк, старшины и инструктора водолазных команд тоже собирались в минно-торпедный кабинет, и тоже к 15 часам. И при этом никто не знал зачем, хотя все были рады. На лодке полным ходом шла подготовка к зимнему периоду обучения, и старпом на 15 часов назначил проверку старшинских тетрадей у мичманов и рабочих тетрадей у офицеров. А так как нормальный мичман заполняет старшинскую тетрадь в лучшем случае непосредственно перед подъемом флага 1 декабря, то есть в процессе начала организационного периода, а сегодня был лишь обед 30 ноября, то затею старпома не то чтобы не одобрили, но возрадовались случаю отвертеться.

        Флотский распорядок предусматривает, как правило, двух часовой обеденный перерыв, поэтому сразу после обеда начинается «адмиральский час». В течение этого часа можно вздремнуть, чем и занимается основная масса моряков. Подремав в казарме, покурив в курилке, водолазная делегация «Ленка» в составе шести человек к 14 часам 55 минутам прибыла в минно-торпедный кабинет, где их встретил уже знакомый Фёдор Кузьмич и с ним два капитан-лейтенанта. Представив их как Серёжу и Володю, Фёдор Кузьмич  удалился из кабинета, как видно по своим неотложным делам, а капитан-лейтенант Серёжа достал из портфеля листы бумаги с машинописным текстом и разъяснил, что сейчас товарищи водолазы дадут подписку о неразглашении государственной тайны.   

        -Подписку! - Пробасил старшина команды акванавтов мичман Тимохин, тоже Серёга.

        -Подписку! Это мы можем! Вчера один тоже под писку попросил, так я ему дал. А она опухла и отвалилась... - Но осекся под заинтересованным взглядом капитана-лейтенанта Володи. Взгляд этот был холодным и оценивающим. Надо заметить, что многократно поломанные и как попало, сросшиеся уши Володи и его неправильно сросшая переносица выдавали направленность, а так же специализацию его служебной деятельности. После того как в наступившей тишине Серёжа собрал листочки с росписями, Володя достал из металлического чемоданчика большой четырех ствольный пистолет и объявил, что вещь эта совершенно секретная, и что сейчас мы будем её изучать.

   Устройство пистолета оказалось достаточно простым, предназначен он был для ведения подводного боя с диверсантами вероятного противника на дистанциях в пределах видимости и состоял на вооружении в специальных флотских подразделениях. Ну а дистанция видимости в наших морях редко превышает 20 метров. Заряжался как охотничье ружье с казенной части четырьмя патронами, в которых пули имели вид длинных и толстых гвоздей, наподобие тех, что вбивают в бетонные стены, но подлиннее и потолще. Спусковой механизм был устроен таким образом, чтобы при каждом нажатии на спусковую скобу боек срабатывал на одном из стволов. Четыре нажатия, четыре выстрела, а затем перезарядка. В течение часа по очереди, разбирая и собирая, заряжая и разряжая пистолет, водолазы достаточно твердо изучили его устройство и правила использования, но в помещении завис невысказанный вопрос: «А зачем нам это нужно!? Зачем водолазу специальный подводный пистолет? Уж если на рыбу охотиться, то с нормальным подводным пневматическим ружьем гораздо удобней! Ну а если предстоит работать в морях, где акулы-людоеды водятся, так против неё не пистолет, против неё нужна противотанковая подводная пушка!»  На правах старшего группы, вопрос озвучил Нюк, и получил исчерпывающий ответ: «Завтра в 15 часов за вами заедет автобус, и поедем в тир, стрелять.  Вопросы зададите Федору Кузьмичу.»

       На завтра, вместо мероприятий организационного периода, была приятная поездка в тир, где каждый стрелял раз по шесть-семь, по четыре патрона, надо заметить, для стрельбы на воздухе пистолет не очень предназначен, с дистанции 20 метров пуля-гвоздь ложится в мишень иногда плашмя. Правда при этом доску в 40 миллиметров толщиной она просто проламывает. Но, если ей случается попасть прямо, то она запросто прошибает стальной лист толщиной 6 миллиметров. Однако на высказанные сомнения капитан-лейтенант Володя очень наукоемко и интеллигентно, для своей внешности, объяснил, что под водой, из- за большой её плотности, пуля летит прямо и на дистанции 20 метров прошибает водолаза вместе с дыхательным аппаратом. И лучше бы не объяснял, потому, что умно и со знанием дела  рассказывая про параметры сред, про динамику и баллистическую траекторию движения пули выпущенной из ствола пистолета под водой, он растормошил объёмный пласт ещё свежих после Училища знаний, по газовой динамике и гидромеханике, который, благодаря стараниям профессора Анатолия Николаевича Патрашева  хранился готовым к применению в голове у лейтенанта Петровича.

    Однако всё шло своим чередом. После занятий по огневой подготовке Петрович отправился на лодку, где и заночевал. А на утро командир объявил приготовление к бою-походу, и к 11 часам лодка, снявшись со швартовов, ушла в точку якорной стоянки для проверки офицерами штаба бригады ее готовности к дальнему морскому переходу в точку выполнения предстоящих водолазных работ.

 К ужину проверка к общему облегчению закончилась, лодке и ее экипажу поставили оценку «хорошо», офицеры штаба убыли на подошедшем буксире на берег, а лодка перешла в режим своего нормального морского существования, который называется «боевая готовность №2». Среди водолазов царило недоумение: Куда идем? Зачем идем? Какие работы предстоят? Матросы допытывались у мичманов, мичмана пытались что-нибудь выяснить у офицеров, офицеры терялись в предположениях. Однако вопрос разрешился достаточно быстро. Проходя через Центральный пост, Петрович заглянул к своему приятелю штурману и увидел на столе карту с уже сделанной предварительной прокладкой маршрута перехода лодки. Проложенный на карте маршрут заканчивался точкой в Пенжинском заливе (иначе залив Шелихова) в Охотском море, это как раз то место, где полуостров Камчатка прирос к северной оконечности Азиатского континента. Переход предстоял в полторы тысячи морских миль, каждая из которых, как известно, длинной в 1853 метра, а значит, при надводном ходе лодки в 16 узлов (16 миль в час), четверо суток туда и четверо обратно, не учитывая, сколько придется проработать там.

    Все-таки особисты умеют нагнетать ситуацию! После проведенных ими занятий по огневой подготовке и глубокомысленного молчания о том, для чего это нужно, в головах водолазов роились самые противоречивые и пугающие мысли. Пункт назначения предстоящего перехода успокоил. Ведь воды наши, советские, внутренние. А значит, ни о каких схватках под водой с водолазами вероятного противника речи быть не может. И хотя не было ясности по характеру предстоящих работ, страхи и неопределенность ушли, уступив место обычной деловой повседневности. А на следующее утро, к 10 часам, уже известная группа представителей особого отдела прибыла на борт, офицеры лодки собрались в кают-компании, и начался инструктаж по предстоящим работам. Старший в группе представителей контрразведки Федор Кузьмич разъяснил, что при проведении плановых работ по осмотру кабеля правительственной связи проложенного по донному грунту Пенжинского залива, кабельное судно «Тавда» подняло на поверхность связку подслушивающих устройств, поставленных на кабель подводными специалистами ЦРУ США.  На настоящий момент, 99% длинны кабеля, осмотрено с помощью гидроакустических станций и присутствия подслушивающих устройств не выявлено. А теперь, экипажу, следует убедиться, что и на оставшемся 1% длинны кабеля, проходящем через не просматриваемые гидроакустикой участки донного грунта,  подслушивающих устройств нет. А если есть, то их необходимо снять. Глубина в месте проведения работ свыше 100 метров. И не смотря на то, что силами Тихоокеанского Флота перекрыты все входы в тогда еще внутреннее, Российское, Охотское море, а корабли противолодочной обороны внимательно исследуют каждый его квадратный километр в поисках супостата, в процессе проведения работ возможно противодействие подводных диверсионных сил вероятного противника. Ну а чтобы водолазы «Ленка», в случае нападения, смогли под водой за себя постоять, они будут вооружены специальным подводным пистолетом, аналогов которому в Мире нет.

    И пока шёл этот длинный и, в общем-то, правильный и нужный рассказ о военно-политической ситуации в Мире и регионе, о высочайшем доверии которое партия и правительство оказывают экипажу, о коварстве и гнусности иностранных спецслужб Петрович, на клочке бумаги выводил математическую зависимость дальности полёта пули выпущенной из подводного пистолета, от глубины на которой произведен выстрел, иначе говоря, от гидростатического давления окружающей среды.

То, что получилось в результате, его крайне расстроило. Расстроило на столько, что он закашлялся, чем сам того не желая, организовал паузу в докладе Фёдора Кузьмича и привлек к себе его внимание.

       -Товарищ лейтенант, что это Вы там всё пишите и пишите, неужто мою речь конспектируете, - задал вопрос Фёдор Кузьмич.

      -Да я вот..., - заикаясь, произнес Петрович, - да я вот дальность полета пули для глубины 110 метров посчитал, - наконец выдавил он из себя.

      -Ну а то,  что у Вас получилось, доложите мне позже и отдельно, - сурово приказал Фёдор Кузьмич, после чего подошел и забрал у Петровича все бумажки с его расчётами.

     Петрович понял, что влип, и что теперь его будут прорабатывать все, начиная от командира и заканчивая начальником штаба эскадры! Что на партийном собрании ему влепят выговор, а может быть строгий выговор, с занесением в учетную карточку, за нарушение установленных правил ведения секретного делопроизводства! Ведь все записи о секретном образце вооружения положено делать в специальной секретной тетради, которая для того, и хранится в секретной части лодки.

При поддержке Iris Delicia - эксклюзивные детские торты для мальчиков и девочек не оставят вашему ребенка равнодушным. Оформление в стиле героев мультфильмов и много другое на заказ.