Старший помощник устал волноваться. К нему вернулось то повседневное настороженное спокойствие, которое овладевает бывалым офицером-подводником, как только он спустится в прочный корпус. Старпом думал. Он только что пересчитал имеющиеся комплекты индивидуального спасательного снаряжения ИСП-60. Их было 20. Не хватало 6 комплектов. Не было и шерстяного аварийного белья, которое должно одеваться под гидрокомбинезон спасательного снаряжения и, предохраняя человека от теплопотерь придавать ему под водой дополнительную положительную плавучесть. Это означало, что шестерым морякам просто не в чем было выходить наверх, да и остальным, выходить в снаряжении без шерстяного белья тоже рискованно, из-за недостатка положительной плавучести можно не всплыть на поверхность, а это гарантированная гибель. Морально-психологическая обстановка оставляла желать лучшего. Из-за нехватки снаряжения моряки смотрели друг на друга волчьими глазами. По этому поводу уже произошла едва не дошедшая до драки перепалка. Но старпом прекратил её в самом начале, пригрозив расстрелять самых ретивых прямо здесь, в отсеке. Бачки для аварийной провизии пусты из-за недосмотра командиров отсеков, пройдется поголодать. Медленно падала температура. В отсеке становилось всё холоднее и холоднее. Из тёплой одежды в наличии были десяток байковых одеял, да двенадцать матросских бушлатов.
От места катастрофы до базы было чуть более часа хода, однако прошло уже 2 часа, а поисково-спасательные силы Флота себя ни как не обнаруживали. Неужели тот, кто нас протаранил, никому об этом не доложил, сверлила голову старпома крамольная мысль. В отсеках всё более и более сгущалась тень обречённости и уныния.
Вдруг, лежавший на торпедном стеллаже акустик произнес: «Слышу шум винтов!». Через несколько секунд всем стало ясно, что над лодкой что-то действительно жужжит.
Медленно текущее время стало еще более медленным и тягучим.
Ну что же они! Неужели не заметили наших буев!? А может быть буи не вышли на поверхность!? Хотя в любом случае оперативный дежурный Флота знает, что мы прошли мыс Скрыплева. Мы ведь об этом донесение давали. Значит, будут искать! Значит, уже ищут. А может быть, не ищут? А хватятся лишь завтра, когда командир бригады обнаружит, что лодки нет у причала.
В голову старшего помощника полезли мысли, при чем каждая последующая мысль была гнуснее и тоскливей предыдущей.
И вдруг закашлял, заскрипел динамик телефона аварийно-спасательного буя:
-В лодке! Как меня слышите! Если слышите, ответьте!
Автоматически взглянув на часы, которые показывали 0 часов 30 минут, старпом приник к переговорному устройству:
-На связи старший помощник командира подводной лодки «С-178», лодка на грунте, запасы воздуха высокого давления израсходованы, самостоятельно всплыть не можем.
И потом подумав:
-А с кем я говорю?
-На связи старший помощник океанского спасательного буксира «Машук». Прибыли к вам для оказания помощи. Доложите состояние людей, лодки, расположение личного состава по отсекам и наличие спасательного снаряжения.
Пока старпом докладывал обстановку в отсеках, запрашивал дополнительные комплекты спасательного снаряжения, аварийного белья, провизию и прочее, народ в отсекахоживился. Произошедшее уже не казалось столь трагичным. Ведь если пришли спасатели, значит спасут. Значит, удача не окончательно их покинула. Однако, как всегда бывает в большом коллективе, нашелся самый умный. И это был штурманский электрик. Почесывая затылок, он задумчиво произнес: «А океанские спасательные буксиры не предназначены для оказания помощи затонувшим подводным лодкам. Они больше по надводным кораблям работают». После этих слов его чуть не побили, и старпому пришлось вновь наводить порядок.
-Что разгалделись как вороны на помойке!- Прикрикнул он. - Через пару часов подойдет спасательное судно «Жигули» и спасательная подводная лодка «Ленок». Спасут, это уж будьте уверенны! Я «Ленковских» водолазов знаю, хорошие ребята! Вот только, со слов старпома с «Машука», погода наверху портится. Это плохо!
Ну, вот и хорошо, вот и ладушки, – прошептал начальник штаба бригады, медленно сползая с торпедногостеллажа. Ему было плохо. Во рту пересохло и горчило. Сердце в груди как будто сошло с ума. Оно то начинало работать в бешеном ритме, то на долго замирало. На грудь навалилась тупая давящая боль, не хватало воздуха.
«Старпом умница, ему бы командиром быть. Теперь он справится сам. А ребята с «Ленка» ему помогут, и плохая погода на верху им не помеха, рядышком на грунт лягут и в аккурат всех к себе в лодку выведут»: думал начальник штаба.
Сознание его мутилось, зрение потеряло резкость, подташнивало. И вдруг в голову пришла ясная и четкая, то ли от усталости, то ли от боли совсем обыденная и не пугающая мысль: «Аведь это конец. Конец жизненного пути. И, наверное, более хорошо, чем плохо, что смерть догнала меня именно здесь». А потом пришла мысль следующая: «Умирать здесь, это подрывать боевой дух и веру в победу у всех этих желторотиков. Каково им будет торчать здесь в ожидании помощи, да еще и рядом с моим трупом! Нет, надо что-то придумать!»
-Старпом!- Позвал он. - Пойдем, уединимся. Есть разговор.
Они уединились во втором отсеке, в каюте командира. Впрочем, каютой это назвать можно с большим натягом. Шкаф с задвигающейся дверцей, в котором места едва хватает для узенькой кровати, маленького столика и сейфа. Сели на койку.
-Старпом! Муторно мне, боюсь, помру прямо в отсеке. А это, знаешь ли, плохо для морально-психологического состояния матросов. Поэтому предлагаю выпустить меня из лодки на поверхность в компании этих, двух паникеров твоих: штурманского электрика и торпедиста. Без них тебе легче будет. А я, если выживу, значит, более точную информацию спасателям о состоянии лодки и экипажа дам. А не выживу, так ведь не в
корпусе же помру, не надо будет голову ломать – что с моим трупом делать, куда его девать. И ничего не бойся, старпом. Твоей вины в произошедшем нет.
Всё! Иди к подчиненным давай команду готовить третий торпедный аппарат к шлюзованию. А то твой штурманский электрик ещё какой-нибудь фортель выкинет. И запомни! Не давай подчиненным сесть себе на голову! Командовать должен один! Все остальные - исполнять! Иначе не спасетесь.
***
Между тем, небо на востоке вдруг вспыхнуло белым светом, на нем вдруг четко обозначились облака и даже пролетающий, куда-то далеко самолет аэрофлота стал, виден как на картинке, это заградительные боны бухты Улисс пересекли, освещая окрестностиосветительными ракетами системы «Свет» водолазный морской бот «ВМ-10», а за ним, изредка проявляясь в призрачном свете пускаемых с ВМа осветительных ракет, спасательная подводная лодка «Ленок».Поднимая фонтаны брызг, они шли полным ходом против волны на оказание помощи.
Водолазный морской бот проекта 535 ВМ-10 , водоизмещением 300 тонн, бросало на набегающей встречной волне из стороны в сторону, креня попеременно, то на правый борт, то на левый градусов до 16, ходовую рубку и антенну радиолокационной станции заливали брызги, холодный октябрьский ветер выдувал все тепло из-под бушлатов матросов, сказывалось ухудшение погоды. Однако, с юта, с жестким трехминутным интервалом,дико воя двигателями взлетали и взлетали в небо осветительные ракеты. Моряки беспокоились. Информации о попавших в беду подводниках было мало. Что с ними? Где они? Может быть, они уже давно плавают на поверхности воды одетые в спасательное снаряжение и, несомые ветром и волной, ждут, когда же их найдут и спасут!?
Весь личный состав, не занятый у действующих механизмов, рассредоточился на сигнальном мостике, постоянно осматривая седую от барашков волн акваторию, надеясь обнаружить всплывших на поверхность людей. В водолазном посту в немедленной готовности находилась барокамера и сидели полностью одетые в водолазное снаряжение два водолаза: рабочий, то есть тот, которому надлежало идти на лодку, и страхующий, для оказания помощи рабочему.
Спасательная подводная лодка проекта 940 «Ленок», водоизмещая 4000 тонн и имея хорошие обводы корпуса, не смотря на встречную волну, ровно шла в надводном положении к месту предстоящих работ, держа курс на аварийную лодку. Ещё при проходе боновых ворот базы акустики засекли пеленг и дистанцию на работающий аварийный гидроакустический сигнализатор МГС-29 затонувшей лодки. Поэтому задача поиска аварийного объекта была уже решена. Предстоял допоиск ( точная наводка на аварийную подводную лодку) и спасание людей из прочного корпуса. Задачу эту водолазы «Ленка» многократно выполняли на различного уровня учениях. Каждый раз, когда в соответствии с планом боевой подготовки соединения, какой либо из подводных лодок бригады ставилась задача фактической отработки навыков экипажа по самостоятельному выходу из подводной лодки через торпедный аппарат с использованием спасательного снаряжения подводника, на нее прикомандировывали
водолазов с «Ленка». Они шли старшими в выходящих через торпедные аппараты тройках подводников. Были тренировки, были учения. Но вот, на сколько учебные задачи отличаются от боевых!Это экипажу «Ленка» теперь и предстояло доподлинно уяснить.
Все приготовления к работам в водолазном отсеке были закончены. В проходе у барокамеры высилась горка из десяти комплектов спасательного снаряжения, нескольких непромокаемых мешков с провизией, водой, медикаментами, электрическими батарейными фонарями. Все это было готово к подаче на аварийную подводнуюлодку. В приемно-выходных отсеках правого и левого бортов водолазного комплекса разместились в готовности к немедленному спуску под воду тройки водолазов. Рабочие и страхующие, одетые в глубоководное водолазное снаряжение СВГ-200 и обеспечивающие, без дыхательных аппаратов, так как глубина позволяла им дышать обычным воздухом. Матросы, обеспечивающие работу водолазного комплекса, нервно маялись на своих боевых постах. Командиры водолазных спусков замерли на своих командных пунктах: старший лейтенант Нюк на КП водолазного спуска правого борта, лейтенант Петрович на левом борту. Водолазный отсек поглотила томительная и напряженная тишина. Тревожная тишина ожидания начала спасательных водолазных работ.
***
01.20 22.10 1981. Спасательная подводная лодка прибыла в район аварии.
Затонувшая подводная лодка давала яркую засветку на экране гидроакустической станции поиска, поэтому необходимо было, маневрируя определиться с ее курсом, аккуратно, не зацепив аварийно-спасательные буи, выйти на тот же курс, встать рядом и параллельно ей на якорно-гайдропное устройство, после чего погрузиться и работать водолазами. Все было бы просто, но вмешался «фактор форсмажёра» в лице руководителя аварийно-спасательных работ.
-Командира на связь со старшим,- прилетело из радиорубки.
-Командир. Куда ты лезешь!? Пройди самым малым ходом курсом 39 градусов 5 кабельтовых и ложись в дрейф.
И в ответ командир «Ленка»
-Лодку вижу. Захожу на оконечность. На какую, разберусь, когда определятся водолазы. Осветите прожекторами аварийно-спасательные буи!
-Какиебуи! Какие, блин, прожектора! Ни хрена ты не видишь! Исполнять команду!5 кабельтовых вперед курсом 39.
«Ленок» вышел на курс 39 градусов и пошел под дизелями самым малым ходом.
-Объект уходит из зоны видимости на правый борт, - доложили акустики.
-Лёг на курс 39. Прошу поставить мне задачу!- Запросил командир по радио.
-Задача простая. Иди в указанную точку и жди. Подготовят плавкран, будем поднимать носовую оконечность и выводить людей через торпедопогрузочный люк первого отсека. Водолазные работы будем проводить с «Машука», тебе быть готовым подстраховать.
-А седьмой отсек!? Там же наверняка есть люди! – Задал вопрос командир «Ленка».
-По поводу седьмого решим, - пришел ответ старшего.
Отойдя на километр от «Машука»«Ленок»опустив на грунт носовой гайдроп, встал в районе ожидания.«Боевая готовность №2, второй боевой смене заступить! Водолазам готовность 30 минут!»: разнесла по отсекам громкоговорящая связь.
02.20 22.10.1981.Закончив раздевание водолазов и подготовку снаряжения к немедленному водолазному спуску, отправив водолазов спать, лейтенант Петрович и его начальник старший лейтенант Нюк поднялись на перекур в ограждение боевой рубки. Там, не сговариваясь, ужесобрались почти все офицеры. Всех мучил один и тот же вопрос: «Чего ждём!?»
А в это время в ходовой рубке ОСБ «Машук» собрался весь штаб руководства спасательной операции. Там шла жёсткая полемика на тему «Что делать?!»
Руководитель спасательной операции прекрасно знал состав и задачиТихоокеанского Флота. Он очень хорошо знал морской театр, тактику, стратегию ведения боевых морских операций. Он знал если не всё, то почти всё о вероятном противнике и его коварных замыслах. Но, по-видимому, у него просто не хватило служебного времени хотя бы в первом приближении, хотя бы из простого любопытства для себя уяснить, для чего Флоту нужны Спасатели, и что такое стратегия и тактика спасательной операции.
Руководитель спасательных работ настаивал на выводе личного состава первого отсека затонувшей подводной лодки методом подъёма на поверхность её носовой оконечности. Для этой цели планировалось с рассветом установить в районе работ рейдовый полигон из четырёх комплектов рейдового оборудования.
После его установки, поставить над затонувшей подводной лодкой плавкран, неподвижно закрепив его над объектом за уже выставленное рейдовое оборудование. После этого, с помощью водолазов остропить носовую оконечность и поднять её над поверхностью воды, и вывести находящихся там людей через торпедопогрузочный люк. Затем, таким же образом остропить корму лодки, поднять на поверхность и вывести всех там находящихся через входной люк седьмого отсека.
Однако, его как уже казалось повсеместно принятому решению, упорно противостояло руководство отдела Аварийно-Спасательной Службы в лице его начальника, главного инженера и главного водолазного специалиста, настаивая на немедленном введении «Ленка» в работу на седьмой отсек, с последующим его переходом к носовой оконечности затонувшей лодки для работы на первый отсек. Главной задачей при этом ставилось обеспечение самостоятельного выхода подводников из затонувшей лодки и перевода их в водолазный комплекс «Ленка» для последующей декомпрессии. То, что они предлагали, на чём настаивали, коренным образом меняло всё, уже единолично принятое Руководителем и направленное на утверждение Главкомом Решение напроведение спасательных работ. Аргументы при этом выдвигались достаточно весомые: Во-первых, план-график работ показывал, что при самом удачном стечении обстоятельств, поднять носовую оконечность на поверхность удастся только к концу вторых суток, а кормовую, к концу третьих. Во-вторых, удачного стечения обстоятельств не будет, так как в соответствии с прогнозом синоптиков началось ухудшение погоды, которое будет сопровождаться усилением ветра от Северо-запада до 20 метров в секунду, а это означает, что плавкран, имеющий ограничение по ветру в 12 метров в секунду и огромную парусность, просто не сможет работать, его будет дрейфовать по ветру, вместе с рейдовым оборудованием. В-третьих, затонувшая, подводная лодка имеет резаную пробоину в прочном корпусе, следовательно, продольная прочность её в значительной мере снижена и, с большой вероятностью затопленные третий, четвёртый, пятый и шестой отсеки. В этом случае её ориентировочный общий поъёмный вес составляет от 600 до 700 тонн, а нагрузка на оконечность при её подъёме, соответственно 300-350 тонн. Корпус лодки, может, не выдержав нагрузки сломаться при подъёме оконечности. А это крах всей спасательной операции, гибель людей и авария плавкрана.
Время неудержимо шло вперёд, погода портилась, в холодных, тёмных и сырых отсеках затонувшей подводной лодки отчаявшиеся люди взывали о помощи, суда спасательного отряда, рассредоточившись в районе и встав на якоря, в немедленной готовности ждали решения Руководителя работ. И решение было- ждать!
02.4022.10.1981.Собрав бодрствующую смену водолазов, Петрович занялся подготовкой к доставке и подаче в торпедный аппарат аварийной лодки необходимого имущества.Дело это оказалось не таким простым, как казалось на первый взгляд. Среди спасателей ВМФ сложилась стойкое убеждение, закрепленное в руководящих документах о том, что имущество на аварийную ПЛ. необходимо подавать в глубоководных водолазных пеналах, представляющих из себя стальной бочонок с герметично закрывающейся крышкой и рассчитанный на внешнее давление 100 метровой глубины. И это было оправданно и правильно: в случае подачи одного пенала водолазами с надводного спасательного судна на неаварийную подводную лодку.На «Ленке» такие пеналы были. Они без проблем использовались водолазами на учениях. Однако комплектовались имуществом они при нахождении спасательной лодки в надводном положении. Комплектовались, вывешивались в воде до нулевой плавучести, после чего просто крепились концом к ограждению корпуса.
А уже потом, после погружения, допоиска, и установки «Ленка» рядом с подводной лодкой изображающей из себя аварийную, выходили водолазы, снимали пенал с ограждения корпуса и подавали в торпедный аппарат «аварийной» лодки. На учениях подавали, как правило, только один пенал, в который входил один комплект спасательного снаряжения. Теперь лежащему на грунте «Ленку», необходимо было передать на затонувшую подводную лодку шесть комплектов снаряжения, это шесть глубоководных пеналов, двадцать комплектов шерстяного аварийного белья, это ещё три пенала, фонари, провизию, медикаменты, это ещё три пенала. Итого двенадцать пеналов. На борту было лишь четыре. Три пустых пенала находились за бортом в выгородке легкого корпуса, один в четвертом отсеке. Лейтенант задумался. Пенал имеет габариты 920х464 миллиметра. Значит, в торпедный аппарат их поместится семь штук. Он вдруг представил себе, как обессиленный подводник тащит в тесноте и абсолютной темноте из торпедного аппарата в отсек глубоководный пенал, весящий 114 килограммов, и это без учёта веса всего того, что туда будет положено. Лейтенанту стало не по себе. Он вдруг понял, что забить торпедный аппарат глубоководными пеналами с имуществом означает отрезать подводникам путь к спасению, потому, что они просто не смогут извлечь их от туда! Лейтенант встал со стула, на котором сидел и обозвал себя идиотом, ему подумалось о том, что не дураки же этот пенал придумали. Он подошёл к пеналу и в сердцах его пнул. Пенал был железным и тяжёлым, но, наверное, оттого, что нога лейтенанта была обута во флотский ботинок, с него отпала крышка. Кривясь от боли, лейтенант поднял её и внимательно рассмотрел.
- Во, блин! – Пронеслось в голове, - она же на прижим работает, за счет внешнего давления герметизируется! И никакого клапана, выравнивающего давление в пенале с внешним, конструкцией не предусмотрено! Это получается, что для того, чтобы этот
пенал открыть, необходимо чтобы внешнее давление было равно давлению в пенале, то есть атмосферному! А как подводники его открывать будут, если у них в отсеке избыточное давление в тридцать метров водяного столба?! Получается, что если они из последних сил всё-таки затащат пеналы из трубы торпедного аппарата в отсек, то в отсеке с избыточным давлением просто не смогут их открыть!
Взяв крышку пенала с собой, лейтенант пошёл докладывать о своих предположениях своему начальнику старшему лейтенанту Нюку.
Нюк сначала наотрез отказался слушать эту «бредятину». Затем, убедившись в правоте лейтенанта начал соображать.Соображал он долго,кусал губы, тряс маховик клапана подачи воздуха в ПВО, скреб уже появившуюся лысину, и, наконец, изрёк оказавшуюся в последствии гениальной мысль: «Упал нам этот пенал! Будем таскать в руках»
Ничего больше говорить было не надо. Все сразу всё поняли. Спасательные гидрокомбинезоны с вставленным в них аварийным бельём зажгутовали, свернув в трубочки, и по возможности выдавили из них воздух, к штуцерам обтюраторов подсоединили клапанные коробки дыхательных аппаратов, которые переключили на дыхание «в аппарат». Получившиеся свертки стянули сверху водолазными жгутами и поясными грузами довели плавучесть до нулевой. Медикаменты, электрические фонари, продукты и пресную воду упаковали в непромокаемые мешки.
В 04 часа Петрович доложилстаршему лейтенанту Нюку о том, что спасательное снаряжение и имущество к подаче на аварийную подводную лодку готово. Нюк, в свою очередь, доложил об этом в Центральный, и вновь началось ожидание.
07.5522.10.1981.Офицеры отдела АСС в очередной раз поднялись в ходовую рубку ОСБ «Машук» для доклада руководителю работ своих настоятельных рекомендаций по изменению тактики проведения спасательных работ. Разговор получился трудным и весьма суровым. Какие аргументы при этом были приведены, история умалчивает, но в 08 часов 45 минут в радиоэфире прозвучала долгожданная команда:
« СПЛ «Ленок» произвести водолазное обследование кормовой оконечности затонувшей подводной лодки, установить связь с личным составом, находящимся в седьмом отсеке»
08.4522.10.1981.Сигнал боевой тревоги разнёс по «Ленку» долгожданную и тревожно волнующую весть – Идём на спасание!
Через пять минут водолазный отсек доложил о готовности к водолазным спускам, и вновь томительное ожидание.
Лодка шла в надводном положении к месту работ. Командир угрюмо стоял рядом с вахтенным офицером на ходовом мостике. Маневрирование предстояло сложное. ОСБ «Машук» стоял в непосредственной близости с затонувшей лодкой, кроме того, наводиться на кормовую оконечность нужно было весьма осторожно, форштевень «Ленка» ни в коем случае не должен был выйти за ограждение боевой рубки затонувшей лодки. Там было место крепления кабеля носового аварийно-сигнального буя, телефон которого являлся единственной ниточкой связи подводников с поверхностью.
-Акустики! Пеленг и дистанцию на объект! – Дал команду командир.
-С объектом контакта нет!
-Дайте пеленг и дистанцию на аварийный сигнализатор!
-Аварийный сигнализатор молчит. Объект вне зоны захвата гидролокатора. – Последовал доклад акустиков.
-На какой дистанции захватите?!
-При этой глубине места с дистанции 300 метров, - доложили акустики.
«Ленок» малым ходом двигался вперёд, дистанция между ним и затонувшей подводной лодкой медленно сокращалась.Василий Иванович соображал: « Лодка шла в базу, значит курсомна Север. Носовой буй виден, вон возле него шлюпка ЯЛ-6 болтается, от него на Северо-Запад на дистанции метров 350 лежит лодка, при таком ветре трос-кабель буя наверняка на всю свою длину размотался. Для того чтобы на неё выйти, нужно чтобы её разглядели акустики, а для того, чтобы они её разглядели нужно, чтобы её отражающая звук поверхность была максимальной, для этого нужно идти перпендикулярно её курсу, нужно выходить на курс градусов эдак 90. А для этого нужно сначала уйти немного севернее!»
-Рулевой, на курс 20, - дал он команду на руль.
Ни аварийно-спасательный буй, ни шлюпка на радаре засветку ни давали, зато «Машук» был виден отчётливо. По нему командир и решил ориентироваться. По его расчётам, и расчётам штурмана до поворота на курс 90 градусов оставалось ещё четыре минуты, но из радиорубки передали: «Командира на связь со старшим!»
С «Машука» передали: «Вам рекомендован курс 65 градусов». Командир ответил: «Вас понял». И вдруг из динамика полилось!
-Командир! Я старший! Немедленно глуши дизеля, переходи на электродвижение и ложись на курс 65!
-До поворота на курс 90 мне ещё три минуты, - доложил командир «Ленка» в ответ.
-Мои команды выполнять безприкословно! – Рявкнул динамик голосом Руководителя спасательных работ.
-Я выхожу на курс перпендикулярный курсу затонувшей лодки. Как только захвачу её гидролокатором, начну наводиться на седьмой отсек, - доложил командир «Ленка».
-Глуши дизеля и ложись на курс 65!- Неслось в ответ из динамика радиостанции.
-Штурман! Пеленг, дистанцию на объект! – Запросил командир штурманскую рубку.
-Почему не заглушили дизеля! Почему не легли на назначенный мной курс!Доложите немедленно! – Ругался динамик радиостанции.
-Наводку на объект осуществляю в надводном положении. Дизеля заглушу перед погружением.
-Кап 2, ты что, мне перечить будешь!? Да я из тебя в пять минут кап 3 сделаю!Я тебя на тральщиках сгною! Исполнять мои команды! Всё что я от тебя слышать должен, так это есть и так точно! Погрузиться, и выполнять поиск! Как и положено подводной лодке!
Василий Иванович в сердцах плюнул в микрофон, потом обтер его об рукав кителя, нажал тангетку и доложил: «Так точно!», и акустикам «Искать объект, он где-то по курсу». Затем вызвал старшего
-Не могу я в подводном положении технический поиск проводить! Глубина мала! Цапну антенной грунт, и закончится акустика!
-Мостик акустикам! Цель прямо по курсу! Дистанция полтора кабельтова, пеленг на ограждение рубки 82 градуса.
-Штурман! Место объекта на планшет! Акустики держать контакт в зоне видимости, буду выходить на кормовую оконечность!Рулевой, на курс 86 градусов! Самый малый вперёд! – Дал команды командир.
-Командир! Ты что деревянный! Я же сказал на курс 65 градусов! – Выплюнул динамик.
-Затонувшую лодку вижу! Захожу на кормовую оконечность, - доложил командир «Ленка».
-Акустики! Курсовой угол на южную оконечость контакта!
-Курсовой три градуса правого борта, - доложили акустики.
-Рулевой! На курс 89!
-Командир! Ты куда прёшь! Ты что аварийно-сигнального буя не видишь!? Вот по нему и ориентируйся! Какую хрень ты там по своей акустике увидел?! Лечь на курс 65 градусов! – Полились ценные указания по радиосвязи.
-Акустики! Дистанцию до цели!
-Дистанция один кабельтов, курсовой на южную кромку цели ноль, - доложили акустики.
-Изменения дистанции докладывать через каждые двадцать метров! - Зарычал командир на акустиков.
-Почему молчите! Почему до сих пор не изменили курс! Вы мне срываете всю спасательную операцию! Я Вас под трибунал отдам!.... – Неслось из динамика радиосвязи.
-Дистанция до цели 170 метров!
-Добро! Боцман, на приводахгайдропов стоять! Травить по команде! Механик, быть в готовности давать реверс!
Василий Иванович стоял на ходовом мостике, жуя мундштук давно погасшей беломоринышироко расставив ноги и надвинув фуражку на самые глаза. Он был золкак стадо голодных собак. Виной тому был руководитель работ, постоянно выводящий из душевного равновесия своими нелепыми командами. Василий Иванович размышлял: - а что было бы, если бы я выполнил команду старшего? Лодка сейчас подходила бы к аварийно-сигнальному бую с наветренной стороны. Там бы он дал команду развернуться курсом на Север и лечь на грунт, потому что хрен знает с чего, но он считает, что затонувшая лодка лежит именно там. Но там её нет! Вон она, голуба, где лежит. А вот её аварийно-сигнальный буй я бы тогда точно оборвал!
А вообще-то за те двенадцать часов, которые они здесь фигнёй промаялись, хотя бы тральные вехи по носу и корме затонувшей лодки выставить можно бы было, вон, сколько тральщиков в район понагнали! И никто даже не чешется! Команду ждут! А команду дать некому, потому что руководитель работ, вместо того, чтобы взаимодействие разнородных сил наладить, мной командует!
-Дистанция до цели 150 метров! – Доложили акустики.
-Добро, - ответил командир.
Теперь ему предстояло, подойдя на дистанцию 10 метров от кормовой оконечности затонувшей лодки, отбросить подруливающим устройством свою носовую оконечность влево до курса 50 градусов, опустить на грунт носовой якорь-гайдроп и удерживаясь на нём развернуться на курс в 0 градусов, после чего опустить кормовой гайдроп и погружаться. Манёвр не сложный, здесь главное, чтобы носовой гайдроп не пополз по грунту.
-Дистанция до цели 100 метров.
-Командир! То, что Вы сейчас творите, это саботаж! Это называется прямое неповиновение вышестоящему руководителю и наказывается лишением свободы! – Вновь полилось из динамика радиостанции.
-Товарищ адмирал! «Ленок» выполняет маневр выхода к седьмому отсеку. Акустический контакт с целью устойчивый. После погружения водолазы обозначат
кормовую оконечность затонувшей лодки буем «Ряднова», раз уж тральщики этого за 12 часов заделать не смогли. Ухожу с радиосвязи. Связь со штабом гидроакустическая, - доложил командир и облегчённо вздохнул. Всё, теперь руководитель работ пусть выбирает себе другую «жертву».
-Дистанция до цели 70 метров.
-Стоп моторы!Акустики, докладывать изменение дистанции через каждые 5 метров. Боцман! Травить носовой и кормовой гайдропы до 15метров!
«Ленок» продолжал по инерции двигаться вперёд.
-Дистанция до цели 45 метров.
-Оба мотора самый малый назад!
-Дистанция до цели 35 метров. Слишком быстро идём вперёд.
-Оба мотора средний назад!
-Дистанция до цели 30 метров. Слишком быстро идём вперёд!
-Оба мотора полный назад!
Дизеля вышли на полные обороты. По корпусу пошла вибрация. Лодку окутал сизый дым из выхлопных газов.
-Дистанция до цели 25 метров. Дистанция медленно сокращается.
-Дистанция до цели 20 метров. Дистанция медленно сокращается.
-Дистанция до цели 15 метров. Лодка встала.
-Оба мотора стоп! Подруливающим ход влево! Рулевой! Докладывать изменение курса через каждые пять градусов!
Дизеля враз стихли. Нос «Ленка» пошёл влево.
-Цель смещается вправо, дистанция 15 метров, - доложили акустики.
-Товарищ командир! Курс 5 градусов, - доложил рулевой.
-Боцман! Оба гайдропа травить до грунта!
-Цель уходит из зоны видимости на правый борт, дистанция не определяется!
-Оба гайдропа на грунте, - пришёл доклад боцмана.
-Старпом! Погружение! Теперь работают водолазы! – Сказал командир и полез в рубочный люк.
09.3022.10.1981.Неожиданно громкая звонковая сигнализация и корабельный «каштан» оповестили отсеки, что лодка начала погружение. Стрелки манометров-глубиномеров медленно сдвинулись с мест и поползли по циферблатам,отсчитывая метры глубины. 5, 10, 15 метров.Мягкий, еле заметный толчок оповестил о том, что лодка остановилась над донным грунтом. На манометрах-глубиномерах 20 метров.
«Встали на гайдропы. Осмотреться в отсеках»,прозвучало из «Каштана». И в тот же момент на средней платформе водолазного отсека возник командир «Ленка».
«Ну что, баболазы глубоководочники, к работам готовы!?» Нарочито спокойно проворчал он. «Так точно!»:Рявкнули хором Нюк и Петрович. «Ну, тогда вперед! Задача найти лодку, осмотреть ее кормовую оконечность и установить связь с людьми в седьмом отсеке. Водолазную связь и «каштан» на полную громкость, чтобы я в Центральном слышал все, что у вас здесь твориться!»
Затонувшая лодка должна была находиться где-то на носовых курсовых углахправого борта. Но где?Её необходимо было отыскать. Поэтому задачей рабочего водолаза первой тройки было выйти в корму своей подводной лодки на длину шланг-кабеля, а это 60 метров, после чего, используя шланг-кабель как радиус пройти по длине окружности, им описываемой в нос лодки, в надежде встретить на своем пути затонувшую лодку.
В приемно-выходном отсеке правого борта подняли давление до забортного, выровняли уровень воды в выходной шахте, и первая пара водолазов ушла на грунт.
В течение 30 минут водолаз обошел полукруг радиусом 60 метров с правого борта и ничего не обнаружил. Доложив об этом командиру и услышав: «Смотреть левый борт.» Петрович, поменяв водолазов ролями: назначив страхующего-рабочим и, соответственно, рабочего-страхующим, послал их осматривать донный грунт с левого борта. Однако затонувшей подводной лодки там тоже не оказалось. Водолазы доложили лишь о сильном юго-западном течении, затрудняющем поиск.
Командир вызвал штаб руководства по звукоподводной связи и доложил, что водолазы затонувшей лодки не обнаружили.
Минут через пять после этого с поверхности передали: «Плохо искали. Водолазам пройти весь район повторно.»
И снова в течение часа водолазы обшарили полуокружности радиусом 60 метров с правого и с левого бортов, и опять с тем же результатом.
Командир «Ленка» петлял по Центральному Посту, меряя его шагами то вдоль, то поперек, а иногда и наискосок. Он лихорадочно думал. Маневр подхода к кормовой оконечности получился достаточно успешно. Но водолазы лодку не обнаружили!? Она должна была быть справа. Её кормовая оконечность должна была находиться на дистанции от 20 до 30 метров от водолазной ниши правого борта! Но её там нет! А где же она? Куда делась? Стоп! Водолазы докладывали о течении!? Ну конечно! Сейчас же время отлива! А значит течение, и течение из залива со скоростью 1 - 2 километра в час! Это где-то от 16 до 33 метров за минуту. Мы вышли на кормовую оконечность и встали параллельным курсом, а потом минуты 3, а то и 4 травили до грунта гайдропы! А за это время нас, по меньшей мере, снесло на юго-запад метров на 50!
-Штурман, где затонувшая лодка? -Закричал командир.
-Должна быть по правому борту! – Доложил штурман.
-Лейтенант! А течение Вы учли в своих расчётах! Или всё наобум докладываете, не удосужившись даже носа в лоцию сунуть! Быстро разобраться с приливными течениями в районе и мне доложить!
Старпом! Что делать будем? Кормовая оконечность затонувшей лодки от нас на дистанции от 50 до 100 метров на северо-восток. На гайдропах не доползём, пожалуй, всплывать надо!? – Задумчиво обратился командир к своему старшему помощнику.
-Надо всплывать, сниматься с гайдропов и переходить в новую точку, ответил старпом.
-Да, на гайдропах не доползем, надо всплывать, - подвёл итог своим размышлениям командир. - Поддуть цистерну замещения. Всплываем на гайдропах под перископ!
Всплыв под перископ и убедившись, что лодка, всплывая, никого на себе не поднимет, командир дал команду продуть центральную группу цистерн главного балласта, а когда команду исполнили, и лодка всплыла в позиционное положение, вновь ожила радиосвязь и голосом руководителя работ начала категорически требовать немедленно пройти 50 метров вперед и влево, после чего лечь на грунт и искать затонувшую лодку.
-Центральный акустикам! Объект по пеленгу 42 градуса на дистанции 90 метров, - доложили акустики.
Командир взял микрофон радиосвязи и начал убеждать руководителя работ в том, что переходить нужно вправо, а не влево. Руководитель работ его напугал. Нет, не тем, что грезил разжаловать в капитаны 3 ранга или посадить в тюрьму, он напугал его своим
«крутым» руководством. Ведь если подобные наводки продолжатся, то это на долго. А там, в прочном корпусе затонувшей подводной лодки ждут люди! На карту поставлена их жизнь!
А из динамика радиосвязи лился подробный инструктаж по дальнейшим действиям: «….Находясь в позиционном положении, выберите кормовой якорь-гайдроп. После этого, дайте ход под электромоторами и пройдите курсом 310 градусов 50 метров, таща носовой гайдроп по грунту…»
Командир «Ленка» Василий Иванович Каплунов давно понял и принял старую флотскую истину, которая гласит: « Выслушай кома
