Именно такое состояние возникает к концу рабочей недели. Голова забита множеством вопросов и еще большим количеством ответов, которые только и ждут возможности заявить о себе, заодно обругав вас последними словами за то, что вы до сих пор не удосужились уделить им хотя бы чуточку вашего драгоценного внимания.
В такие минуты хочется одного – скинуть все дела в помойное ведро и свалить подальше. Впрочем, можно свалить и поближе. Например, домой. Тем более что там уже ждут радушные члены семьи, к которым в любой момент может присоединиться целая когорта друзей-товарищей.
Но когда нет ни одних, ни вторых, ни третьих, начинаешь задумываться, почему все сложилось именно так и вспоминаешь про…«ЗАПАХ ОГНЯ».
***
В тот день, когда и началась вся эта канитель, была изумительная погода. А я спешил в универ. Знаете, будучи студентом у вас столько дел, столько дел…. Ну просто диву даешься. Говорить о появлении на лекции было уже поздно, так как она началась примерно час назад. Однако в этот солнечный понедельник очень хотелось попасть на семинар по квантовой механике. И если честно, то вовсе не из праздного любопытства. Две ночи подряд я пытался разобраться в структуре антиматерии, чем порядком достал академическую базу данных. А получилось всего ничего – страниц десять от силы.
Не успел я пройти таможню и получить штрафной талон, как по мою душу зазвонил сотовый. Пришлось одновременно общаться по телефону и пытаться понять, где расписаться за уведомление о штрафных санкциях.
- Сергей Владимирович, уже передал…
- Уже? Уже должно было состояться две недели назад. А где отчет по палеозою? В сумеречной зоне?
- Почти готов.
- Коля, я все понимаю. Любовь-морковь и все такое. Но что я представлю декану в конце месяца? Или ты хочешь, чтобы он нас во всех позах имел?
- Сергей Владимирович, считайте он уже у вас.
- Два часа. Не больше.
Повесив трубку, доцент погрузил меня в пелену мрачных дум. Было совершенно ясно, что о квантовой физике продеться забыть. Да еще секьюрити до сих пор чего-то ждал.
- У вас уже семнадцатое предупреждение. Вы приближаетесь к критическому уровню…
- Бла-бла-бла, - думалось мне.
Плевал я на критический порог, и был по-своему прав. А забыть о таможне было не сложно, оказавшись за ее пределами. Минут пять я пытался разыскать творческий задел отчета в недрах своего шкафчика. И это была проблемная ситуация. А тут еще кто-то по-тихому подобрался ко мне сзади и нежно сжал левую ягодичку.
- Ну, ты и шалунья, - шутливо отметил я, но не обернулся. Отчет в тот момент был куда важнее.
- Ты случайно не это ищешь? – спросила Марина.
- Ах да, - мелькнуло в голове, - Помниться я лежал на кровати, начиная делать наброски. А потом она стащила с меня штаны и мы…. Куда позднее подевался отчет, сказать сложно. Возможно, упал за кровать.
И действительно, обернувшись, я увидел в руках любимой отчаянно искомый документ. При этом Марина так лучезарно улыбалась, что сильно смахивала на богиню из какого-нибудь там Кобола. Я готов был пасть перед ней на колени. Но боюсь, такой поступок, если кто и смог бы оценить, но уж точно не декан, периодически играющий роль Большого Брата. Так что я просто благодарственно обнял Марину. Правда, при этом руки мои скользнули по ее мягкому месту, а нечто твердое трепетно уперлось в низ живота.
- Это что еще такое?! – игриво прошептала Марина, что собственно, не помешало ей лизнуть меня в ухо, - Работать, - сказала она, и мы разошлись.
Путь мой лежал в «бункер». Именно так мы называли наш исследовательский центр. И причиной тому было наличие в пределах его стен всего того, что мог пожелать любой ученый от гения до такого баклана, как я. Но что радовало больше всего, никакого анального зондирования. Можно было прийти когда угодно, заниматься чем угодно и сколько влезет сидеть, копаясь в разной байде.
Впрочем, сегодня мне предстояло довольно нудное занятие, а именно – написание отчета. Написать его несложно, если дать этому действию шанс. А с этим у меня в последнее время была проблема. Когда привезли палеозойский грунт, я неделю сидел в лаборатории с утра до поздней ночи, делая свыше сотни различных анализов.
Даже выспаться не удавалось, так как, приходя домой, я падал в объятия возлюбленной. А порывы страсти обычно стихали к утру. К тому же фрикционными моментами, мы обычно не ограничивались. Нужно же было, и поболтать, и понежничать, и поласкать, и погладить, а местами и полизать. Ну, в общем, все в одном наборе, как и требуется в качественной любви.
Только вот теперь, мне предстояло наверстать упущенное, и что самое печальное, это был всего лишь первый камень в мой огород
***
Из книги Максима Страхова «Природа природных предрассудков»:
Парадоксальные люди – это преимущественно критики. При этом они могут быть абсолютно не связаны с литературой, искусством и прочей дребеденью. Порой даже им самим не предоставляется возможности осознать и насладиться своим даром. Многие их ненавидят, проклинают, преследуют…. Однако, зачем так жестоко? Пусть живут. А если критика действует вам на нервы, то полечите нервы.
Нет, не думайте, что я кормлюсь за счет критиков. Их безумные рецензии не обошли стороной и меня. «Слаба любовная линия» - написали они. Что ж я по-ихнему виноват, что в нашем смутном прошлом не нашлось места для Любви? Боюсь, что его нет и сейчас. И я не стану изобретать Любовь для наших дорогих цензоров. Скорее наоборот… Они требуют Любви? Так я напишу про ее отсутствие.
***
Семен Петрович Прокофьев был легендой мировой археологии. И хотя он ни разу в жизни не был в экспедиции, даже до соседнего пустыря, слава о его научных подвигах поднималась выше небес. Сам же Семен Петрович без какого-то ненужного сокрушения целыми днями просиживал штаны в кресле декана. Да и куда собственно ему было торопиться, если для решения дел насущных в мире присутствовали иные люди, которые не были сколько-нибудь влиятельны и потому всегда были на вторых, а то и третьих ролях.
Однако я не входил в число вышеупомянутых лиц, хотя бы потому, что мой отец был президентом крупнейшей фармацевтической компании и финансировал более трети всех научно-исследовательских проектов Краснодарского университета имени Григория Арсеньева. А что касается факультета археологии, то суммы, оседавшие в глубоких карманах Прокофьева, были весьма и весьма внушительны. В связи с чем я мог делать, что угодно.
Ради приличия декан иногда вызывал меня к себе с целью пожурить и погрозить пальцем капризному ребенку. Мне думалось, что так будет и в этот раз.
Оказавшись в приемной, я поинтересовался у секретаря на счет своей аудиенции. Но она лишь покачала головой.
- Подождите. Он сейчас занят. Совещание.
Знал я, что за совещания проходят в кабинете декана. Опять какая-нибудь тупая аспирантка вместо того, чтобы шевелить мозгами, шевелит губами на его конце. А может яростно стонет «О май Гот!» и трясет задницей, нагнувшись раком. Такая фигня раздражала, потому что тусняк в приемной не входил в мои планы.
Спустя полчаса занудного ожидания, дверь отворилась, и на пороге появился сам Прокофьев с широченной улыбкой до ушей.
- Что-то запаздываешь, - сказал он, завидев меня, - Ну да ладно. Заходи.
И я зашел. Правда, на пороге едва не столкнулся с Мариной. На мгновение наши глаза встретились. Она явно не ожидала такой встречи, как собственно и я тоже. Однако стыдно было ей. И опустив глаза, Марина прошмыгнула мимо и унеслась прочь.
- Ну что же ты стоишь, Николай? Заходи скорей.
Еще раз проводив взглядом свою возлюбленную, я закрыл за собой дверь.
- Вы хотели меня видеть, Семен Петрович?
- Да, Коля. Причем по очень важному делу…
Прокофьев долго о чем-то судачил, но я его не слышал. Мысли роились в голове, подобно целой армаде ос… Декан, Марина, отсос, ебля, любовь… Последнее как-то не вписывалось в логический ряд. Казалось, голова вот-вот взорвется.
- Ты слушаешь меня?
Мой взгляд метнулся на декана и тут же соскользнул. На столе блестели капли свежей спермы, а в урной валялись женские трусики. Такие же как у Марины.
- С тобой все в порядке?
Не дожидаясь ответа, Прокофьев налил воды из графина и протянул мне стакан. Дрожащие руки с трудом не выронили посудину. Я сделал глоток и мне полегчало.
- Все нормально, - сказал я, возвращая стакан, - Просто переутомился.
- Тогда может наш разговор и к месту. Отдохнешь, развеешься, съездишь на юга.
Теперь, когда мой котелок стал более-менее варить в нужном русле, я стал припоминать, что все это время декан пытался мне пропарить про какие-то запреты. И паника накрыла меня очередной волной.
- Что происходит?
- Ничего страшного. Просто департамент здравоохранения устроил проверку и один из твоих проектов вызвал у них сомнения.
- Сомнения? А именно?
- Помнишь то исследование по синтезу 2-андрокаина, где ты использовал в опытах галлюциногены?
- Ну да. Они же сами и разрешили.
- Не знаю, что случилось, но разрешение куда-то испарилось.
- А я-то причем?
- Притом, что тебя обвиняют в биомедицинских махинациях и нарушении экспериментальной этики.
- А если попроще?
- Вся твоя научная работа заморожена до вынесения решения специальной комиссией.
- Что?!
Прокофьев попытался скорчить сочувственную мину, но это выглядело слишком тупо.
- Все наладиться, - уверил он, - А пока наслаждайся студенческой жизнью.
***
Из книги Николая Довгилева «Психоматрикс»:
Старинная народная мудрость гласит: «Начальство, не опаздывает. Оно задерживается». Так что в принципе особо торопиться Риду Митчеллу не приходилось. Правда, если учесть, что среди подчиненных частного детектива числилась лишь милашка-секретарша Линда, то без него агентство могло спокойно встать на мель.
Рид не спал три ночи, выслеживая неверную жену мэра. И он имел полное право отоспаться, тем более, что карман грели десять тысяч первой свежести. Теперь мэру предстояло самому разбираться со своей женой, а сыщику предстояло разбираться с накопившейся усталостью.
Но кто-то уже звонил…
- Митчелл слушает, - пробормотал спросонья Рид.
- Алло!.. Это Маркес. У меня есть новости по поводу того химического завода… Можешь приехать?
- Маркес?!.., - Рид судорожно пытался вспомнить типа, что-то мямлящего в трубку в этот самый момент, - Ах, да!.. Маркес…. А че ты звонишь в такую рань?
- Рань? Но уже три часа дня.
Рид взглянул на часы. Они действительно показывали начало четвертого.
- Хорошо. Где ты сейчас находишься?
- В своей квартире.
- Тогда я буду у тебя примерно через час…
- Рид…
- Что еще?
- Поторопись. Кажется, за мной следят. Мне страшно.
- Не бери в голову. Я скоро буду.
Что можно взять с нелегальных эмигрантов. Сначала работают на каком-нибудь закрытом подпольном производстве. А потом, как запахнет жаренным, начинают сопли жевать, или сдавать своих работодателей. Но оно и к лучшему. Благодаря таким придуркам Рид быстрее находил ответы.
Зайдя в ванную, сыщик уставился на свое отражение. Брился он достаточно давно, но выглядел вполне сносно. Тем более что звали его не на свидание, а времени было лишь, чтобы умыться. Так что, одевшись и сунув в рот жвачку за место зубной щетки, Рид вышел из дому.
Внизу он зашел в кафе, дабы перехватить что-нибудь съедобное. Для завтрака было уже поздно, но когда ты получаешь пулю, прикрывая шеф-повара, тебе не откажут.
- Как обычно? – спросил его добродушный толстяк в поварском колпаке.
- Да, Фил. И побольше картошки.
Усевшись за столик, Рид развернул утреннюю газету. На первой странице красовалась рожа какого-то русского ген
