Работающий над созданием биороботов ученый, после очередной неудачи, решил расслабиться. В прихожей он надел кепку и пошел к своему другу - художнику. Тот, не сильно удивившись его приходу, сказал.
- А я как раз собирался "горло прополоскать". Ты будешь? Тогда пошли на кухню.- Они были рады друг другу.
- Как живешь "доктор Фауст", все еще создателю завидуешь?
- Нет- сказал ученый - понимаю, как нелегко дались ему человечки. Давай лучше о тебе. Они вернулись в мастерскую взяв с собой стаканы и вино. В тесной от картин и всякого сопутствующего живописцу хлама мастерской, ученый чувствовал себя очень хорошо.
«Нерожденный путь» – роман, повествующий об обычных людях, в современном российском городе, склонных к необычным поступкам. У каждого есть свои странности и секреты. Но возможность реализовать свою нестандартность выпадает в жизни только раз. Главный герой, лишенный воспоминаний о своём прошлом с помощью странного ритуала, полон решимости вернуть себе свою потерянную жизнь. Но, шаг за шагом всё глубже погружаясь в разгадку своего прошлого, понимает, что реальность для него была лишь иллюзией.
Он больше не может доверять тому, что видит или слышит. Он может полагаться только на свои чувства и инстинкты. Всё, что до сих пор окружало его – это гигантская копилка лживых образов, которые он должен разгадать.
Можно не задумываться, но просто придумывать себя, придумывать других, мыслить всё привычными категориями хорошего и плохого, доброго и злого, нормального и патологического. И точно так же придумывают тебя, твой образ, твои черты характера, твои планы и достижения, твои взлеты и падения. И невдомек этим неумелым сказочникам, что то, что для одного слишком мало, для другого слишком много, и для каждого в свою очередь, «слишком» – единственная доступная форма самовыражения. Но, как же редко, хоть кто-то сможет вырваться за пределы этих чужеродных клише, этих мифов и сказаний, за которыми скрывается потерявшееся "НЕЧТО".
То что не имеет ни начала ни конца, входит стихией в жизнь главного героя: лишает смысла привычный, единственно правильный уклад вещей; отменяет все аксиомы бытия, перечеркивает все правила игры; и, неожиданно, вылетая за пределы игрового поля, он, вдруг, понимает, что вне игры человеческая природа имеет гораздо больше маневров для существования, выживания, содействия и самореализации.
А те, кто остался на шахматной доске жизни, подчиненные скупой логике параллелей и перпендикуляров, разлетаются в стороны под напором стихии разыгравшегося воображения и неспокойной совести.